|
 |
ФРИДРИХ МУРНАУ
Фильмы, снятые ФРИДРИХ МУРНАУ
|
Фридрих Мурнау
28 декабря 1888 - 11 марта 1931
Творчество Мурнау, выпускника философского факультета Гейдельбергского университета, эстета и романтика, помощника режиссера в знаменитой театральной труппе Макса Райнхардта, практически полностью принадлежит к эпохе немого кино.
Фридрих Вильгельм Плумпе (Мурнау) родился 28 декабря 1988 года в Билефельде, Вестфалия (Германия), в семье суконного фабриканта Генриха Плумпе и его второй жены Оттилии, бывшей учительницы. Его родители были людьми состоятельными. В детстве Фридрих Вильгельм имел игрушечный кукольный театр, с освещением, люком, колосниками. В двенадцать лет он знал уже Шопенгауэра, Ибсена, Ницше, Достоевского и Шекспира.
Получив фундаментальное образование в Гейдельбергском университете, став доктором философии, Мурнау вдруг круто меняет свою жизнь: с 1910 года он играет и ставит пьесы в знаменитом Немецком театре под руководством Макса Рейнхарда. Его псевдоним «Мурнау» происходит от названия баварского городка Мурнау, который он посетил вместе со своим другом Гансом Эренбаумом-Дегеле, сыном банкира и оперной певицы. Творческую деятельность начал как театральный актёр, обучался актёрскому мастерству в театральной школе Макса Рейнхардта, с 1914 года работал помощником режиссёра в его труппе. С началом Первой мировой войны в октябре 1914 года записался добровольцем в армию. 7 августа 1915 года его произвели в офицеры. В 1917 году после ряда курсов был переведен в подразделение, которое занималось разведывательными полетами. В конце 1917 года Мурнау и его пилот, заблудившись в тумане, приземлились на швейцарской территории. До окончания войны он оставался в плену сначала в Андерматте, а затем в Люцерне. Там поставил несколько спектаклей с участием военнопленных. «Я стал самым ожесточенным пацифистом, ибо был свидетелем самого отвратительного разрушения», - писал режиссер в 1928 году.
После кошмара военных лет Мурнау возвращается в театр и ставит пьесы на сценах Цюриха и Берна, затем, уже в Берлине, пробует свои силы в кинематографе. В 1919 году вернулся в Берлин. Мэри Эренбаум-Дегеле, мать погибшего на фронте друга, приняла Мурнау в своем доме в Грюневальде и предоставила право пожизненного проживания. Он основал «Мурнау-Фейдт-Гезельшафт» и снял свой первый фильм «Мальчик в голубом» (Der Knabe in Blau, 1919; другое название - «Смарагд смерти»), с Эрнстом Хоффманом в качестве продюсера и исполнителя главной роли. Среди ранних фильмов Мурнау выделяется «Голова Януса» (Der Januskopf, 1920; другие названия - «Ужас», «Тайна сэра О'Коннора»), вольная экранизация сюжета «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» Р. Л. Стивенсона. В тот период особое место в кинематографе начинает занимать экспрессионистическое мировоззрение. В фильмах этого направления мир представал фантастически искаженным, лишенным естественных очертаний. В деформации предмета экспрессионисты видели средство повышения его выразительности. Они отказывались от съемок на натуре, целиком заменяя ее декорациями, использовали резкие контрасты света и тени. Первые фильмы, поставленные Мурнау, по тематике, трактовке образов и внешним выразительным средствам были близки экспрессионизму: «Мальчик в голубом» (1919) и «Голова Януса» (1920). В «Замке Фогелёд» (1921) использует крупные планы лица героя для того, чтобы запечатлеть на экране внутренние эмоциональные всплески и создать атмосферу ужаса. Эта ранняя работа подтверждала его способность стирать границы между реальным и нереальным. Действительность выступала в ореоле призрачного, смутных предчувствий, а реальный герой казался зрителям мимолетным видением..
В эти годы начинается сотрудничество Мурнау с крупнейшим немецким кинодраматургом 1920-х годов Карлом Майером. Сценаристы склоняли Мурнау к созданию фантастического фильма, и в итоге он снял один из шедевров этого жанра - фильм «Носферату, симфония ужаса» (1922) по роману Брэма Стокера «Дракула». Компания «Прана-филмз», находившаяся на грани банкротства, надеялась с помощью «Носферату» поправить свое положение. Продюсеру не удалось договориться с вдовой писателя Брэма Стокера об экранизации «Дракулы», и киномагнаты решили действовать на свой страх и риск. Был слегка подкорректирован сюжет, изменены имена героев, и вместо Лондона действие перенесено в Бремен.
Картина снималась в основном на натуре. Художник Альбен Грау при построении декораций использовал мотивы готической архитектуры с ее заостренными линиями. Интерьеры были обставлены причудливой, тяжеловесной мебелью, что еще более усиливало и без того гнетущую атмосферу в замке барона Носферату.
Действительно, фильм был для своего времени предельно новаторским. Например, главный герой вампир Носферату, он же граф Орлок, появляется на экране в общей сложности всего на девять минут.
Общая атмосфера ужаса создается «окружением, которое делает короля» - внезапным негативным изображением, тревожными кадрами мечущихся по лугу лошадей, жуткими чумными мышами, высыпающими из гроба, который везут на корабле в Бремен, пустым кораблем, прибывающим в порт, игрой теней и резкой сменой планов.
Кстати о негативе. Если смотреть внимательно, то мы увидим, что ночные деревья из черных стали белыми, а повозка и лошади остались темными. Классический пример новаторства, изучаемый во всех киношколах: Мурнау действительно снимал сцену на негатив, но лошадей и повозку он задрапировал в белые ткани.
Мурнау подстраховался: для того чтобы воплотить на экране параноидально-романтические предчувствия ужасов нацизма, одного перевоплощения было мало. Ужас, который по земле сеет Носферату, - это злодеяния вампира, отождествленного с моровой язвой. Но действительно ли он олицетворяет мор или этот образ лишь дополнительная его характеристика? Если бы он просто воплощал гибельную стихию, то поединок героини с Носферату и поражение его граничили бы с волшебным, бессмысленным вымыслом. Носферату - «бич божий», и только в этом качестве он олицетворяет мор. Это кровожадный вампир-тиран, родившийся на пересечении мифа и сказки. И вовсе не случайно, что именно в ту пору немецкая фантазия обращается к таким образам, точно ею движет любовь-ненависть. Центральная идея фильма - силы тирании пасуют перед великой любовью, символ которой - победа героини над Носферату.
Мурнау пригласил на роль вампира немецкого актера театра и кино Макса Шрека, имевшего устрашающе мрачный вид. Исполнитель главной роли Макс Шрек был адептом системы Станиславского, прошедшим в Москве актерскую школу переживания и перевоплощения. Об этом актере известно крайне мало, даже фотографий не сохранилось, что вкупе с его кошмарным обликом и породило множество легенд. Например, уже в наше время был снят фильм «Тень вампира», где предполагалось, что загадочный Шрек на самом деле был вампиром и режиссер об этом знал...
Фильм «Носферату - симфония ужаса» породил два любопытных варианта. Вернер Херцог снял римейк этого фильма «Носферату - призрак ночи» с Клаусом Кински в главной роли, а Элиас Меридж поставил замечательную картину «Тень вампира» о съемках первого «Носферату», где роль режиссера Мурнау играет Джон Малкович.
Непростая судьба ожидала фильм «Носферату, симфония ужаса». Вдова Брэма Стокера наотрез отказалась уступить права на экранизацию романа «Дракула». Когда же фильм был все-таки снят, принципиальная миссис Стокер обратилась в суд с иском о незаконном использовании книги ее супруга. Денежной компенсации от «Праны» ей получить не удалось, и тогда она решает добиться хотя бы справедливости - в юридическом понимании. Ей это удается, немецкие прокатчики уничтожают копии. Остальные копии методично отлавливались компанией, которой госпожа Стокер передала права на экранизацию «Дракулы», и также уничтожались.
Кстати, в Швеции фильм был тоже запрещен, но уже по другой причине - как чересчур страшный. Запрет официально был снят только в 1972 году. Все найденные копии «Носферату» были сожжены. И только в 1929 году была обнаружена еще одна, чудом уцелевшая. Носферату стал праотцом всех вампиров, малоизвестный роман обрел неслыханную популярность (о Дракуле уже снято более тридцати картин), а превзойти актера Макса Шрека в заглавной роли никому так и не удалось. Гример, конечно, постарался на славу. Носферату как бы уже появляется в фильме в тот момент, когда наивный клерк Хаттер еще только едет в его владения. Из окна мы видим странного вида существо, невесть откуда взявшееся в Трансильвании, которое крестящиеся по православному обычаю - справа налево - старухи называют оборотнем. На вид - сущая гиена, удивительно похожая на самого Носферату.
Актеру нужно было воплотить на экране образ существа в человеческом облике, но человеком не являющегося. Шрек выработал особую моторику движений своего героя - они слишком быстрые и резкие для обычных людей, скованность жестов должна напоминать нам о том, что большую часть времени Носферату проводит в тесном гробу. Любопытно, что классическим образом вампира стал все-таки Дракула в исполнении Белы Лугоши (фильм Тода Браунинга «Дракула» 1931 года), вампир-аристократ, а не инфернальный урод граф Орлок. Попутно надо сказать, что недавний мультик про уродливого великана-огра называется «Шрек» неспроста, это такой кинематографический юмор для посвященных. (Кстати, самая первая экранизация «Дракулы» была сделана в СССР в 1920 году. К сожалению, эта копия не сохранилась)
В тот же год, что и «Носферату», Мурнау поставил крестьянскую драму «Горящая пашня» (1922). Обозреватель газеты «Форветс», отмечая работу режиссера, писал: «Здесь, видимо, впервые создана поэма в кинокадрах». А вот мнение другого рецензента: «Незабываемы сцены заснеженной земли и пожара. И всюду - настоящее, неподдельное чувство. Ничего уродливого или мрачного».
В 1924 году Мурнау выпустил картину «Последний человек», снятую по сценарию Майера. Эта картина стала одной из вершин мирового кино. Мурнау переносит на экран, казалось бы, незатейливую историю о старом швейцаре из первоклассного отеля. В глазах соседей и родственников его великолепная ливрея делала швейцара значительным лицом. Но однажды он не смог поднять тяжелый чемодан, и его место занял другой. А старого швейцара перевели служителем в мужской туалет. Вместе с ливреей он потерял уважение и стал для родных и соседей последним человеком. Но вдруг неожиданный взлет - наследство делает старика миллионером...
Швейцара в фильме Мурнау играл Эмиль Яннингс, которого американцы называли «немецким великаном». Диапазон возможностей актера был чрезвычайно широк. Но Яннингс обладал несносным характером. К чести режиссера, он сумел добиться дисциплины от этого «священного чудовища».
При создании фильма Мурнау стремился, по его словам, к простоте, сознательно отказываясь от бытовавших тогда в кино выигрышных трафаретов (во многом заимствованных у театра). Вместе с Майером и оператором Фрейндом Мурнау отыскивал новые, собственно кинематографические средства выразительности. Например, они добивались, чтобы съемочная камера играла такую же роль, как карандаш в руках художника. Камеру иногда укрепляли на животе оператора, а иногда она парила в воздухе, закрепленная на лесах, или двигалась вперед вместе с оператором на специальной тележке. Панорамирование стало средством выражений психического состояния героев, а съемочная камера из средства фиксации действия превратилась в средство художественной выразительности. Благодаря блуждающей камере воочию видно торжество сверкающей ливреи и нищету доходного дома; камера отождествляет зрителя со швейцаром этой гостиницы и приобщает к эмоциям самого автора. Камера подчеркивает трагедию «маленького человека». Но, несмотря на свое желание запечатлеть вечно меняющиеся формы действительности, камера, с легкостью воспроизводящая инстинктивную жизнь, не в силах проникнуть в зону сознания.
Поэтому актер - пассивный объект. В статье о Мурнау критик Кеннет Уайт развивает эту мысль, ссылаясь на сцену опьянения швейцара: «Пантомиму, искусство, которое принято считать связанным с кино, не найдешь в «Последнем человеке». Швейцар напился пьяным, но актер не прибегает к приемам пантомимы и не играет пьяного человека. За него это сделала камера».
Французский киновед Жорж Садуль утверждал, что «разнообразя кинематографический язык, делая его авторским, Карл Майер, Мурнау и Карл Фрейнд осуществляли эволюцию, которая в техническом смысле сопоставима лишь с всеобщим наступлением звука».
Художественные достоинства и новаторские приемы выдвинули фильм «Последний человек» на одно из первых мест в истории мирового киноискусства. Решением жюри Международной выставки в Брюсселе 1958 года он был включен в число 12 лучших фильмов «всех времен и народов».
Сняв бесспорный шедевр, Фридрих Мурнау увлекся созданием костюмных лент по знаменитым сюжетам. Он снимает «Тартюфа» (1925) и «Фауста» - суперколосса УФА (1926). Оба фильма получились «театрализованными», несколько тяжеловесными, помпезными. Концерн УФА предполагал сделать фильм монументом культуры. В своем сценарии Ганс Кизер перекроил Марло, Гёте и германские народные сказания, а немецкий писатель Герхарт Гауптман сделал текстовые связки к картине. Разнообразные технические приемы использовались при изображении полетов ангелов и хитроумных дьявольских фокусов. Камера Карла Фрейнда передвигалась на специальном приспособлении вверх и вниз среди просторных павильонных ландшафтов, забитых городками, лесами и селениями, и такие съемки позволили зрителю ощутить, что они тоже путешествуют по воздуху вместе с Мефистофелем и омоложенным Фаустом. Кадры полета были подлинной сенсацией. Но ни операторские уловки, ни текст Гауптмана не могли спасти фильм, который неверно истолковывал, если вообще не перечеркивал, идейные мотивы фаустовской легенды. Метафизический конфликт добра и зла был предельно вульгаризован, а сентиментальная любовная история Фауста и Маргариты была так прокомментирована критиком «Нэшнл борд оф ревью мэгезин»: «С высот мужественной версии Марло и философского построения Гёте мы докатились до уровня либретто, которое подвигло Гуно сочинить свою оперу». Фауст оказался не «монументом культуры», а монументальной витриной выдумок. Хотя в других странах на долю Фауста выпал значительный успех, в самой Германии его встретили прохладно, в ту пору немцы оставались равнодушными к фаустовским проблемам, но, тем не менее, встречали в штыки любые переработки национальной классики.
Мурнау, тяжело переживавший неудачу, решил попытать счастья в Америке, куда его пригласила компания «Фокс». В июне 1926 года по приглашению американского продюсера Уильяма Фокса Мурнау отправляется в Голливуд и заключает в июле четырехлетний договор, гарантирующий ему два фильма в год. В Голливуде немецкому режиссеру создали все условия для работы, Уильям Фокс называл его «немецким гением». Его первым американским фильмом становится «Восход солнца» (Sunrise: A Song of Two Humans, 1927) - притча о человеке, который ради любви к другой женщине пытается убить свою жену. Сразу после основания премии Американской Киноакадемии фильм получил её в нескольких номинациях (в том числе и с формулировкой «Выдающаяся художественная постановка») и впоследствии неоднократно включался в списки наиболее значительных кинофильмов всех времён.
Мурнау дал дополнительную характеристику своему произведению титрами: «Песнь двух человеческих существ»: «Эта песнь мужчины и женщины ниоткуда и отовсюду может прозвучать в любом месте и в любую эпоху. Везде, где восходит и заходит солнце, в водовороте городов или на затерянной ферме, жизнь одинакова, то горькая, то сладкая, со своими радостями и горестями, со своими поступками и прощениями». Несмотря на кинематографические достоинства, «Восход солнца» потерпел тяжелейший финансовый провал, от которого Мурнау так и не оправился. Но в тоже время «Восход солнца» получил только что учрежденную премию Оскар за художественные достоинства.
Следующие фильмы Мурнау «Четыре дьявола» (Four Devils, 1928) и «Горожанка» (City Girl, 1930) пришлись на кризисный этап перехода к звуковому кино и успехом не пользовались.
Вскоре Мурнау разорвал пятилетний контракт с «Фокс» и отправился в Южные моря снимать художественно-документальное кино. Он вспоминал: «С первого взгляда на порт Бора-Бора я понял, что это - мой остров, драгоценный камень в оправе бесконечного моря. Туземцы почти ничего не знали о внешнем мире, они живут там, не зная стыда, а их жизнь - вечная игра».
Свой последний фильм Мурнау начал ставить вместе с известным документалистом Робертом Флаэрти, причем на собственные деньги. В апреле 1929 года на своей яхте «Бали» Мурнау отправляется на Таити для подготовки совместно с Робертом Флаэрти проекта документального фильма «Табу» (Tabu, 1931). Во время съемок режиссерам пришлось расстаться в силу различных представлений концептуального характера.
В мелодраме «Табу» (1931) главные роли исполняли туземцы - маори. Чем поэтичнее была показана «райская» жизнь на острове, тем эмоциональнее звучал финал, ставший одной из лучших сцен в кино: юноша, плывущий за лодкой, которая увозит любимую; он хватается за веревку, жрец обрезает ее, и пловец тонет...
Фильм Мурнау «Табу» о жизни туземцев тихоокеанских островов был изуродован цензурой из-за постоянно попадающих в кадр ничем не прикрытых грудей туземных женщин. В одном из начальных эпизодов фильма Питера Джексона «Кинг-Конг» есть прямой намек на эту историю - один из продюсеров говорит о том, что «в таких фильмах зрителям нужны только голые сиськи».
По завершении съемок премьера фильма состоялась в Нью-Йорке. Мурнау, занимавшийся оккультизмом и веривший в предсказания астрологов и гадалок, получил предсказание о гибели в автокатастрофе и решил отправиться из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк морским путем.
11 марта 1931 года по пути за билетом на пароход Мурнау выбросило из машины, и он разбился насмерть о бетонное заграждение. Удивительно, но никто из его попутчиков не пострадал. Зато тут же распространились слухи о том, что Мурнау вылетел из машины из-за того, что в этот момент домогался юного шофера-кубинца. Слухам поверили, и в результате само имя Мурнау оказалось под запретом, а на похороны пришли всего 11 человек...
31 марта тело Мурнау было переправлено в Германию. Похороны состоялись 13 апреля 1931 года на кладбище Штансдорф под Берлином. На церемонии присутствовали Роберт Флаэрти, Грета Гарбо, Эмиль Яннингс. Прощальную речь произнес Фриц Ланг.
Позже появились легенды, будто бы его, всю жизнь заигрывавшего с потусторонним, проклял старик-полинезиец....
По воспоминаниям современников, Мурнау был очень высок - выше двух метров ростом.
|
|
|
