Ирвинг Талберг (Irving Thalberg)
30 мая 1899 - 14 сентября 1936 Ирвинг Грант Талберг, американский продюсер, руководитель производства кинофирмы Метро-Голдвин-Майер.
«Бен-Гур», «Плоть и дьявол», «Тарзан - повелитель обезьян», «Гранд Отель», «Мятеж на Баунти», «Ночь в опере», «Благословенная земля» - кинолюбители сегодня видели или хотя бы слышали про эти классические фильмы студии «Метро-Goldwyn-Mayer». Тем не менее, мало кто знает имя гения, стоящего за ними.
Уолт Дисней ... Сэмюэль Голдуин... Сесил Б. ДеМилль ... Уильям Уайлер ... Альфред Хичкок ... Ингмар Бергман ... Стивен Спилберг ... Билли Уайлдер ... Джордж Лукас ... Норман Джевисон ... Клинт Иствуд ... Уоррен Битти ... Все знаменитые кинематографисты ставшие синонимом кино прошлого и настоящего. Но что у них общего, кроме света, камеры и действий? Они являются одними из заслуженных получателей столь престижной Мемориальной премии имени Ирвинга Г. Талберга. Так, кто такой этот Талберг, и почему такая престижная премия Академии Искусств Кинофильма и Наук, носит его имя?
История Ирвинга Гранта Талберга началась в Бруклине 30 мая 1899, где у родившегося младенца, врачи обнаружили врожденный порок сердца. Талберг родился в семье немецко-еврейских иммигрантов. Он был одним из двух детей, и единственным сыном, в семье Талберга Уильяма и его жены Генриетты Хейман. Оба были из немецких иммигрантов. Уильям Талберг был импортером кружев Врачи сказали его матери, что ее сын слаб и вероятно, не переживет своего тридцатого дня рождения. Они немного ошиблись и то, что они не знали, было, насколько спресованны будут его годы. С детства Талберг страдал тяжелым заболеванием сердца; врачи опасались, что он долго не проживет. Из-за болезни Талберг редко посещал школу, но среднее образование получил. Помимо заболевания сердца, его преследовали множество других болезней всю его недолгую жизнь, в том числе и дифтерия и ревматические атаки.
У Талберга, возможно, были физические ограничения, требующие длительного времени постельного режима еще ребенком, но он выделялся в школе. Ненасытный читатель, он невольно освоил то, что теперь называется ключевой структурой его несравненного успеха в Голливуде. Перенесенная ревматическая лихорадка в возрасте 17 лет, тоже давала неутешительный прогноз, но его мать Генриетта, женщина властная и решительная, проигнорировала мнение врачей и послала Ирвинга обратно в школу, чтобы ее закончить и получить диплом. Большую часть образования он получил на дому во время его боев с болезнью, но все же ему удалось окончить среднюю школу Bushwick.
Талберг начал работать в универмаге своей матери, основанном дедом «Хейман и сыновья» в качестве клерка. Он также поступил в частную коммерческую школу, обучаясь испанскому и стенографии. Юношей он был предпринимательным и вскоре поместил газетное объявление, описывающее его навыки, и в скором времени был нанят «Тэйлор, Клэпп и Бэлл», владельцами фирмой импорта и экспорта фильмов. В течение короткого времени, Талберг был повышен до руководителя отдела экспорта.
Кроме того, он писал речи для Морриса Hillquit, Socialist из Нью-Йорка. Вскоре друг семьи, Рэйчел Леммле, познакомила молодого Талберга со своим мужем, Карлом, который, оказалось, был основателем «Universal Film Company». Он получил предложение работать там, когда он встретился с главой студии, Карлом Леммле, в то время, отдыхающим в коттедже его бабушки. Выбор времени, возможно, не был лучшим. Но Леммле нуждался в личном секретаре и таким образом, Талберг получил работу за 25,00$ в неделю в 1918 году. Одна из обязанностей Талберга заключалась в расшифровании и редактировании примечаний Леммле, сделанных во время показов.
Карл Леммле вскоре был впечатлен концентрацией молодого человека на работе, быстро наработанными навыками и способностью к напряженной работе. Талберг показал свой талант, став адептом процесса, добавляя свои собственные глубокие комментарии. Как секретарь Леммле, Талберг выразил несколько основательных теорий относительно того, как улучшить эффективность относительно хаотичной работы студии в Калифорнии.
Ирвинг Талберг был умным и постоянным, с большой жаждой знаний, однако, убежденный в том, что он никогда не увидит своего тридцатилетия. Он пропустил колледж, но он стал главой производства в Universal Film Manufacturing Co. в возрасте 20 лет и к возрасту 21 уже был исполнительным продюсером в Юниверсал-Сити, Калифорнийском отделе производства студии, а три года спустя был уже вице-президентом и главой производства для студии Луи Б. Майера. Год спустя, студия Майера стала частью Метро-Goldwyn-Mayer (MGM) с Талбергом в должности вице-президента и руководителя производства.
Трудоголик Талберг имел странное понятие смысла бизнеса. Без колебания он анализировал проблемы, и устранил их. Леммле был столь впечатлен, что продвинул Талберга до руководителя студии с огромным увеличением зарплаты «аж» до 45,00$ оплаты. В течение месяца, Талберг перешел на должность генерального менеджера. Когда Леммле отсутствовал на студии, его по всем вопросам замещал Талберг, хотя молодому человеку только недавно исполнилось двадцать. Протеже Леммле был назначен главой производства в Universal Studio и студия начинает подниматься. Мальчик-вундеркинд теперь зарабатывал 90,00$, и Голливуд начал обращать на него внимание.
Характер Талберга как руководителя фильма был проверен Эрихом Фон Штрогеймом, режиссером и актером, обладавшим значительной властью и вкусом к экстравагантности. Талберг хотел, чтобы фильмы Universal были произведены вовремя и на утвержденном бюджете, что было полной противоположностью методам работы Фон Штрогейма.
Томас Шац написал в «Гении Системы»: «Талберг не подвергал сомнению умение Штрогейма как режиссера, автора, или актера .... Но Талберг решил обуздать талант Штрогейма и увеличить размер прибыли от его картин, таким образом, демонстрируя, что преследование превосходства не было лицензией для трат...».
Эти двое столкнулись во время создания «Глупых Жен» (1922). Фон Штрогейм хотел построить точную копию Монте-Карло. Фильм был сокращен на выходе самим Талбергом, и был успешен в театральной кассе. Когда Фон Штрогейм продолжал дико тратить деньги во время производства его следующего фильма «Карусель» (Merry-Go-Round, 1923) Талберг попросту уволил его, и режиссер оставил студию.
Талберг выдвинул свою идею о производстве высокобюджетного кинофильма, «Горбун из Нотр-Дама» (1923). Он взял под свой контроль проект от начала до подготовки производства, от редактирования до маркетинга. Талберг считал, что хорошее планирование в подготовке производства и с помощью испытательного маркетинга во время финала, позволяет вовремя отредактировать материал, что дало бы студии превосходящий продукт, как, в сущности, и произошло.
Он, казалось, был прав, поскольку кино было сногсшибательным хитом. Несмотря на его успехи, Леммле не хотел ни увеличивать зарплату Талберга, ни давать ему любую часть Universal Studio. Были слухи, что оба не пришли к согласию в плане творчества.
После карьерного тупика на Universal (частично в результате неудавшегося романа с дочерью Леммле), Талберг дезертировал с корабля и завербовался с относительно неясной перспективой на Louis B. Mayer Productions, наблюдая за его типично раздутыми, но все же выгодными мелодрамами.
В 1924 он оставил Universal ради Louis B. Mayer Productions, которая вскоре после того соединилась с Metro Pictures Corporation, чтобы стать Metro-Goldwyn-Mayer. Талберг был нанят Louis B. Mayer Pictures, как вице-президент и руководитель производства на $ 600 в неделю.
К 1923 у театрального магната Маркуса Лоя была большая проблема. Чтобы обеспечить соответствующее число качественных фильмов для его кинотеатральной империи, он слил Metro Pictures со своим последним приобретением Goldwyn Pictures, чтобы обнаружить, что его новая суперстудия унаследовала горстку проектов -итальянский «Бен-Гур: Рассказ о Христе» (Ben-Hur: A Tale of the Christ 1925) и «Алчность» (Greed 1924), которые вышли из-под контроля. Он скоро обнаружил, что его проблемы были увеличены, наследуя некомпетентное руководство. Лой проинструктировал своего поверенного провести «охотящуюся за головами» экспедицию с инструкциями исследовать Louis B. Mayer Productions, которую Лой ранее посетил в одной из своих поездок на запад.
У восточной студии Лос-Анджелеса Майера фактически было немного материально-вещественного имущества, большинство его оборудования был арендовано.
Лой закончил тем, что заплатил гроши за компанию Майера, но предложил обоим мужчинам (после того, как первоначально отклонил Талберга!) огромные зарплаты и еще более щедрые доли участия в прибыли.
На следующий год, Louis B. Mayer Pictures объединен с двумя другими кинокомпаниями, Metro Pictures and Goldwyn Pictures Corp., чтобы стать Метро-Goldwyn-Mayer (MGM). Талберг был назначен вице-президентом и руководителем производства в новой компании. Его оклад был увеличен до $ 2000 в неделю, с гарантированным годовым доходом от $ 400 000. Его первый бизнес заказ был фильм, который начался в Goldwyn и превратился в фиаско, а ему достался в наследство: «Бен-Гур». Фильм в свое время имел немало проблем, начав сниматься в Италии, а затем в Калифорнии.
Поскольку Loew's Inc. находилась в Нью-Йорке, Майер и Талберг двинулись в «тогда в художественное государство» партии Goldwyn в Кулвер-Сити и, с богатством Лоя, приступают к созданию самой завидной киностудии в Голливуде, быстро затмевая бывшего работодателя Талберга, Universal.
«Алчность» была в значительной степени пересмотрена - Талберг, признающий, что видение режиссера Эриха фон Штрогейма 10-часового фильма было нерыночным, отредактировал и сильно его урезал, выпустив в новом виде. С «Бен-Гуром» поступили по-другому: съемки в Италии свернули, и повторно сняли уже дома с новым режиссером. Обремененный неблагоприятным контрактом и миллионами в красном (т.е. в минусе), фильм, в конечном счете, принес пользу новой компании, добавив ей престижа больше чем чистой прибыли, несмотря на массированную рекламу и привлечение огромных толп зрителей. Майер и Талберг быстро двинулись мимо этих унаследованных кошмаров и создали их студию мечты.
Талберг спас проект, хотя это означало исчерпать себя до такой степени, что он рассматривал ежедневные отчеты с больничной койки, куда попал. Хотя «Бен-Гур», не имел прибыли из-за высоких издержек производства, но студия получила престиж, выполнив качественный проект, выдвинув новую концепцию «Престиж картины».
Вскоре после слияния Талберг стал руководителем производства новой компании. Карьера Талберга в Голливуде была головокружительной, его называли «Наполеоном кино». Став незаменимым помощником Л. Майера, Талберг получил возможность лично руководить постановкой фильмов: организовывал предварительный просмотр отснятого фильма неспециалистами для проверки возможной реакции зрителей; активно вмешивался в производство фильмов, нередко менял актеров, режиссеров и сценаристов.
К 1924 выдающаяся репутация Талберга распространилась всюду по немому миру кино. Луис Б. Майер, глава недавно сформированной студии MGM, предложил ему положение вице-президента, второго после себя. С Талбергом на борту, их инициативное товарищество быстро сделало MGM самой выгодной и влиятельной студией в промышленности кино. Майер управлял бюджетами, в то время как Талберг на себя взял руководство непосредственно кино. Его идеи как производителя носили почти революционный характер. Он настаивал на жестких руководящих принципах подготовки производства, так же как и на предварительных просмотрах компоновки фильмов, предназначенных для испытания на зрителях, реакции которых были тщательно измерены. Конечно, это было не всегда предохранительным методом предсказания реакции аудитории. Мэрион Дэвис вспоминала испытание для «The Red Mill» (1927), фильм, который она сделала под руководством Талберга. Она утверждала, что фильм менял режиссеров так много раз, что он был обречен с самого начала. Из любопытства видеть предварительную реакцию аудитории, Дэвис привела свою мать на предварительный показ. Никто не засмеялся. Никто не плакал. Никому он не понравился. Несчастная Дэвис, нашла свою мать возле театра с пачкой пригласительных билетов. На следующий день, Талберг позвал Дэвис в свой офис. На его столе была большая груда карт предварительного просмотра, заполненных похвалой на фильм. «Мэрион - это великолепная комедийная актриса из лучших в мире». «Потрясающий». «Она чудесная». Талберг, возможно, не был более рад. Быстро соображающая Дэвис попросила, могла ли она временно взять карточки: «Я хочу показать их своей матери. Она не думает, что я хорошо работаю на экране. Мне приходится нелегко, убеждая ее, что реакция была хороша». Дэвис не только собрала карты, но и порвала их прежде, чем Талберг мог выяснить то, что произошло.
В то время как двое мужчин разделяют общее видение для своей компании, они подходили к своим обязанностям с радикально разных точек зрения. Майер был макро-менеджер; как шахматный мастер, он, как правило, инженер бизнеса и движется далеко вперед. Учитывая возможности, Майер, возможно, преуспел как президент любой транснациональной корпорации. Талберг же был сердцем кино, весь в фильмах, буквально наливая его жизнь своей работой, в значительной степени оставляя организаторские обязанности студии Майеру. Скромный, он отказывался от кредита (указания в титрах - прим.) на экране в течение своей жизни, порицая любой кредит, который он считал для себя бесполезным. Это рабочее партнерство будет держать продукцию Луиса Б. Майера последовательно прибыльной, и будет распространяться в качестве расцвета мастерства самой MGM, но в дальнейшем приведет к несколько ожесточенным отношениям.
С 1925 до середины 1940-ых первой студией была MGM, а затем все остальные. Их список звезд, режиссеров и техников были непревзойденными на любой другой студии. Действительно, работа на MGM означала, что человек достиг верхней части своей профессии, будь то перед или позади камеры.
Производством каждого фильма, выпущенного на MGM между 1924 и 1932, руководил Талберг. Он усовершенствовал производственные методы, которые он внедрил еще в Universal, хотя это иногда приводило к творческим столкновениям и с режиссерами и другими работниками киноиндустрии. Одна борьба была со старой Немезидой, фон Штрогеймом. Началось противостояние с фильма «Алчность» (Greed 1925), который фон Штрогейм отказался сократить для выпуска. Талберг попросту уволил фон Штрогейма из проекта, и сократил кино до приемлемого времени - двух часов. Не все согласились с решением Талберга. Некоторые критики и ученые думали, что десятичасовая версия была шедевром, разрушенным студийной системой Талберга. Эта система диктует, что режиссер, работающий в студии, должен следовать плану, изложенному продюсером. Луис Б. Майер, человек, который нанял его, поддержал методы Талберга.
Талберг не был «людоедом» для всех, кто работал над творческой стороной фильма. Он поддерживал режиссеров как, например, Кинга Видора, который сделал один из самых выгодных немых фильмов «Большой Парад» (Big Parade, 1925). Но Талберг настаивал на коррекции каждого фильма, включая и этот. Он добавил военных сцен для эпического романса и изменил ее жанр, сделав классическим военным фильмом. Майер взял административные и творческие стороны, когда это необходимо было для выгоды Талберга. У Майера были серьезные основания. Когда Талберг был главным, MGM была престижной и выгодной. Фактически, во время Великой Депрессии 1930-ых, MGM была единственной студией, которая не теряла деньги.
При Майере и Талберге, студия усовершенствовала механику кинопроизводства сборочного конвейера, даже их низкопробные кинофильмы превзойдут основное производство других крупных студий (возможно, единственная слабость MGM была в производстве комедий). Их «формула качества» сделала MGM единственной главной студией, чтобы остаться выгодной в пору Великой Депрессии (хотя и меньшая студия, Columbia тоже смогла этого добиться, а «главного» статуса студия достигла после 1934, и как это ни парадоксально, этому помогают прикомандированные звезды MGM).
Сам Талберг был трудоголиком и его здоровьем, которое никогда не было хорошим, от этого только страдало.
В позиции производственного наблюдателя у Талберга не было никаких колебаний на счет дорогих переснятых кадрах или даже экстенсивной переделке картины уже после того, как были закончены основные съемки. Один такой случай был с фильмом Кинга Видора «Большой парад» (1925), где он признал, что скромная драма о временах Первой Мировой за 200 000 $ испытывала недостаток в военных сценах непосредственно и могла быть превращена в истинное зрелище с несколькими эпическими добавленными сценами сражения. Эти «немного дополнительные» съемки стоят 45 000$, которые и превратили фильм в первый главный отечественный хит MGM (и его самый большой хит немой эры), получая «грязными», т.е. валового сбора, почти $5 миллионов. «Большой парад» (The Big Parade, 1925), режиссера Кинга Видора был первой крупной победой на MGM. После того как режиссер Кинг Видор пожаловался Талбергу, что он устал от съемки фильмов, которые играют в кинотеатрах всего одну неделю, он рассказал ему о новом виде реалистичного фильма о войне, как он ее видел. Талберг пришел в восторг от подобной идеи, и попытался купить права на бродвейский хит «Сколько стоит победа?», написанный Максвеллом Андерсом в соавторстве с ветераном Первой Мировой войны Лоренсом Сталлинсом. Поскольку права были приобретены, Талберг нанял и Сталлингса и пригласил его в Голливуд, чтобы тот адаптировал спектакль под экранизацию и написал сценарий для новой реалистичной картины, которую мечтал снять Кинг Видор.
Сталлингс подошел к «Большому параду» (1925) антивоенному фильму, решив обойтись без традиционных представлений о героизме и вместо этого сосредоточиться на истории любви между солдатом янки и французской девушкой. После того, как Видор завершил основные съемки, Талберг принял черновую работу и поставил его на просмотр перед живой аудиторией в штате Колорадо. Хотя аудитория встретила фильм положительно, Талберг решил расширить сферу изображения военных действий, поскольку Видор создал военную картину без сцен самой войны. Он дал Видору для сцен похода колонн армии 3000 статистов, 200 грузовиков и 100 самолетов, что добавило, около $ 45 000 перерасхода отведенного бюджета фильма. После того, как Видор перешел на другой проект, Талберг поставил на съемку дополнительных боевых сцен другого режиссера Джорджа Хилла. И результатом стала классика и один из величайших хитов, который оказался для MGM наиболее выгодной картиной немого периода. «Большой парад» был примером совершенства Талберга как «управляющего производителя».
Другой случай: после окончания съемок и предварительного показа фильма «Буксирщица Энн» (Tugboat Annie, 1933) с Мари Дресслер и Уоллесом Бири, Талберг вызвал к себе режиссера Мервина ЛеРоя и спросил, улучшило бы одну сцену из фильма, если бы герой Бири надел ботинки, которые скрипят. ЛеРой согласился, что это было бы эффектнее, но сказал, что экономически это нецелесообразно, поскольку декорации были размонтированы и съемочная группа распущена, на что Талберг ответил: «Я не спрашиваю вас Мервин, во сколько это обойдется, я спросил: поможет ли это картине?» В итоге сцена была переснята, а Талберга обвинили в перфекционизме.
Ирвинг Талберг обладал прямо таки внутренним чутьем и талантом, чтобы безошибочно выбирать именно ту тему, которая будем пользоваться сильным коммерческим успехом из огромного обилия сценариев или рассказов, включая производство ряда престижных литературных адаптаций. Откуда, это пришло?
Он пережил долго тянущиеся детские болезни. Его единственное оружие против страха и тоски было обилие книг из библиотеки. Он научился любить классику. Он знал, что он не будет жить после тридцати и он толкал себя в киноиндустрии, а затем решил сделать фильмы того же калибра, как те книги, которые он читал в детстве.
С другой стороны, Талберга и Луиса Майера, обвинили в обесценивании этих великих шедевров в литературных адаптациях, чтобы сделать их более приемлемыми для среднего кинозрителя. Разве это справедливая оценка того, что MGM сняло в 1920-х и 1930-х годах? И если да, то только ли Талберг один несет ответственность за этот подход?
Лишь в двух случаях, Майер или Талберг изменили конец классического произведения: «Тэсс из рода Дербервилей» (Tess of the D'Urbervilles, 1924) и немая версия «Анна Каренина», который назвали «Любовь» (Love, 1927). Более справедливо будет отметить, что только благодаря Талбергу сняли «Горбуна из Нотр-Дама» (Hunchback of Notre Dame, The, 1923), «Воскресение» (Resurrección, 1931), «Странная интерлюдия» (Strange Interlude, 1932) или «Частные жизни» (Private Lives, 1931). Талберг был руководителем Метро-Голдвин-Майер во время перехода от немого кино к звуковому. Мюзикл «Бродвейская мелодия» (1929) принес компании небывалые доходы.
Много было написано о сложных взаимоотношениях между Луисом Майером и Ирвингом Талбергом. MGM достигла большого успеха во время депрессии, когда большинство других студий были на грани банкротства.
История их отношений трагична. Сыновняя любовь превратилась в холодность и конкурентость после того, как они достигли богатства и власти. Вряд ли бы они достигли таких успехов, действуя по отдельности, то что они сделали, как команда, войдя во вновь созданную компанию и сделав ее самой успешной студией в мире всего лишь за три года.
Было у Талберга такое творческое видение, которое привело MGM к 8 миллионов $ прибыли в худший год Великой депрессии, когда все другие студии, были либо в убытке, либо на грани банкрота. С его помощью свет увидел массив эклектических проектов.
Большинство историков кино ссылаются на 1939 год как год наибольшей классики. Однако 1932 не менее впечатляющий, поскольку именно об этом времени можно сказать, что картина обрела подвижность немого кино. Кроме того, слабая цензура, позволила выпустить такие проекты, как «Красная пыль» (Red Dust) и «Гранд Отель» (Grand Hotel). Каждая студия сделал большое количество фильмов в этом году. Например «Прощай, оружие», «42-я улица», «Неприятности в раю», «Люби меня сегодня», «Белокурая Венера», «Потерянный эскадрон», «Мумия», «Лицо со шрамом», «Мадам Батерфляй», «Убийство на улице Морг», «Шанхайский экспресс», «Крестовые походы», «Странная интерлюдия», «Я беглый каторжник» и «Старый, страшный дом». Но только фильмы MGM были действительно выгодными.
В скором времени, когда Талберг присоединился к Метро, он начал встречаться с актрисой Нормой Ширер, на которой он женился в 1927. Прежде чем жениться на Норме Ширер, он был романтически связан с Розабелл Леммле (дочь магната кино Карла Леммле), актрисой Констанс Талмэдж, и светской леди Пегги Хопкинс Джойс. Некоторые думали, что Ширер вышла замуж за Талберга по расчету, в надежде на карьерный рост, но Талберг, бывший одним из немногих имеющих право бакалавра раннего Голливуда, сам был не особенно романтичен. Когда он сделал предложение, он просто сказал ей выбрать кольцо из подноса, стоящего на его столе. Тем не менее, он и Ширер уважали и дополняли отдельный талант друг друга и общие устремления, быстро становясь одной из королевских пар Голливуда. Она даже приняла иудаизм, однако в 1942 г. вернулась к христианству. Норма продолжала свою успешную кинокарьеру, в 1930 получила премию Оскар, гордо неся присвоенный ее поклонниками титул «Первая леди экрана» (The First Lady of the Screen).
Ширер рассматривала возможность досрочного выхода на пенсию после рождения второго ребенка, но Ирвинг был убежден, что сможет продолжить находить хорошие роли для нее и поощрял ее продолжать сниматься. Она продолжала быть самой большой звездой MGM 1930-ых. Их двумя детьми были Ирвинг младший (1930 - 1988) и Кэтрин (1935 - 2006). В будущем, Ирвинг младший стал профессором философии в Университете Иллинойса в Чикаго, а Кэтрин владела книжным магазином в Коллорадо.
Как уже упоминалось, Талберг был трудоголиком, часто работая 12-часовые рабочие дни, а иногда и больше. Он был также печально известен тем, что нарушал все свои графики назначенных встреч. Актеры, режиссеры, авторы и другие ждали иногда дни, если не недели, на скамейке за пределами его офиса перед заключительной встречей лицом к лицу с Талбергом. Автор Джордж Кауфман однажды язвительно заметил о той известной скамье, что в ясный день Вы можете видеть призрак Талберга.
Он был по сообщениям человеком, который создал термин «киномонтажер» в противоположность просто «резчик». Он впервые применил термин к Маргарет Бут.
До 1932, когда он перенес главный сердечный приступ, он контролировал каждое важное производство студии MGM, и объединил осторожную основу подготовки производства с предварительными просмотрами предварительного показа, которые измеряли ответную реакцию аудитории.
Если он «микроуправлял» производством, то не было никого в Голливуде, кто сделал это эффективнее. Отец двух дочерей, Вице-президент по производству Metro-Goldwyn-Mayer Луис Б. Майер первоначально мыслил о Талберге, как о сыне, но амбиции Талберга и его мнение о себе, как человеке, ответственном за успех MGM, в конечном итоге привели их к конфликту. Насколько влияние Талберга на MGM процветало, настолько привязанность Майера к нему уменьшалась, в конечном счете, превратилась в обиду и ревность. Ему не нравилось разделять свою власть на студии. Талберг пошел к Николасу Шенку, тогда президенту «Loews, Inc.» (компания-учредитель MGM, Маркус Лой умер в конце 1926) и сообщил, что Майер пренебрегал своими обязанностями в студии, оставляя всю работу на него. Николас Шенк в ответ, вложил больше денег в него - больше, чем сам Майер планирует получить за год, отчуждая Майера. Что усугубило положение, Шенк дал Талбергу 100 000 акций студии MGM, а Майеру только 80 000. Это, очевидно для него как для босса было невыносимым оскорблением, и это, тот фактор, который решительно изменит их отношения.
Талберг впал в глубокую депрессию после таинственной смерти своего друга, и помощника Пола Берна (эти двое работали экстенсивно вместе над «Гранд Отелем» хит 1932), и он потребовал годовой творческий отпуск. Пол Берн, несомненно, более известный сегодня за то, что найден застреленным в своей ванной комнате спустя 2 месяца после его женитьбы на прото-секс-символе Джин Харлоу в 1932 году. Добавленная напряженность между Майером и Талбергом оказалась слишком большой для Талберга и на Рождество, 1932, он перенес сердечный приступ.
Чтобы полностью восстановиться, Талберг предпринял длительную поездку в Европу. В то же время, Майер воспользовался этой возможностью, чтобы перестроить власть на MGM. Майер эффективно устранил лидирующую позицию Талберга. Для этого он быстро спроектировал своего рода удачный ход. Майер представил производственную систему, которую он сравнил с Коллегией кардиналов, чтобы заменить Талберга в качестве центрального производителя, принимая на работу новые правящие круги производителей, так называемое «подразделение производителей», чтобы ослабить влияние и вес Талберга - своего зятя, Дэвида О. Селзника, как независимого производителя и Уолтера Уонджера. Заодно он послал телеграмму все еще путешествующему Талбергу, с сообщением, что его положение в качестве главы Производства были отменены.
Талберг набрался сил в Европе с женой Нормой Ширер и возвратился к MGM в августе 1933, возобновляя свои несколько уменьшенные обязанности в качестве главы отдельного производства - он стал просто обычным продюсером, хотя и остался тем, кто был первым выбором на проекты и MGM ресурсы, в том числе на его звезд, из-за его близости к Николаю Шенку, президенту головной компании MGM Loews's Inc. Шенк, который был истинной силой и верховным арбитром в студии, как правило, поддерживал все же Талберга.
Он жестко контролирует MGM производства путем контроля отбора сценария и окончательного редактирования фильма, и он несет ответственность за высокое качество фильмов. Несмотря на понижение, Талберг продолжал руководить и поставлять хиты для MGM, такие как «Быстрина» (Riptide, 1934), «Барреты с Уимпол-стрит» (The Barretts of Wimpole Street, 1934), «Мятеж на Баунти» (Mutiny on the Bounty, 1935), «Моря Китая» (China Seas, 1935), «Веселая вдова» (Merry Widow, The, 1934), «Ромео и Джульетта» (Romeo and Juliet, 1936), «Вечер в опере» (A Night at the Opera, 1935), «Благословенная земля» (Good Earth, The, 1937) и «Сан-Франциско» (San Francisco, 1936). Талберг также возродил жанр оперетты с «Капризной Мариеттой» (Naughty Marietta, 1935) и «Майскими днями» (Maytime, 1937), что делает звезд из Джанетт Макдональд и Нельсона Эдди. Талберг продолжил карьеру звезды Греты Гарбо. Она снялась в одном из ее лучших выступлений в «Даме с камелиями» (Camille, 1936). И щедрая «Мария Антуанетта» (Marie Antoinette, 1938), выпущенная после его смерти, была тоже заслугой Талберга.
Конечно, нельзя говорить, что Талберг не совершил ни одной ошибки, конечно и Талберг принимал некоторые сомнительные решения. Он настаивал на добавление песни и романтической линии для братьев Маркс в фильме «Вечер в опере». Он также советовал Майеру не финансировать «Унесенные ветром» (1939).
Талберг также стремился исправить бедный багаж студии в комедийных фильмах, заключая контракт с братьями Маркс, которые были только что освобождены от их контракта в Парамаунт после последовательного ряда провалов. Он чувствовал, что с блестящей комедийной командой неумело справились и решил снять их фильмы на MGM, которые запустят в производство после того, как их сценки были успешно проверены на сцене. Талберг, хороший друг братьев Маркс и ответственный за спасение их карьер, когда-то послал эту часто повторяемую цитату Гручо Марксу через письмо о дне рождения последнего: «Мир не был бы в таком беспорядке, если Маркс был Гручо вместо Карла».
Талберг спродюсировал «Вечер в Опере» (A Night at the Opera, 1935), который имел шумный успех, но он не был весьма безошибочен, натыкаясь с критически хорошо полученным производством «Ромео и Джульетты» (Romeo and Juliet, 1936), который пошел по отчетам как убытки в размере $1 миллиона.
Не смотря на возражения Майера, он копался в экранизации Перла С. Бака «Благословенная Земля» (The Good Earth, 1937), но умер от другого сердечного приступа 14 сентября 1936 в 37 лет. «Благословенная Земля» была выпущена позже, MGM почтила его тем, что отметила его имя в титрах и это его единственный кредит на экране (Талберг всегда сторонился кредита производителя на своих фильмах). Кредит гласит: «Памяти об Ирвинге Гранте Талберге и его последнему самому большому достижению мы посвящаем эту картину». Другой долг, отданный ему, как и в первой в ленте «До свидания, мистер Чипс» (Goodbye, Mr. Chips, 1939) - фильм, который Талберг поставил, но так и не дожил до его релиза.
Одной из его самой известной политики, которая на поверхность казалась высотой бюджетного безумия, состояла в том, чтобы позволить производителям MGM и режиссерам снимать и безгранично переснимать дубли сцен, которые не играли прямо в комнате проектирования или перед зрителями предварительного просмотра. В то время как промышленные воротилы именовали MGM как «Долина Переснятого кадра», эта политика совершенства любой ценой привела к превосходным кассовым возвращениям.
«Мальчик Вундеркинд», Талберг пользовался уважением в Голливуде не только потому, что его практически безошибочный нюх был подарком для кино, но также и потому, что он был вежлив, уважительным боссом, готовым прислушиваться к чьим-либо выводам до тех пор, пока это было в целом благом для студии.
Однако не все были очарованы Вундеркиндом - ученик Эриха фон Штрогейма, который был уволен дважды Талбергом, выбрал молодого производителя для некоторого особенно порочного оскорбления; некоторые бродвейские авторы как Джордж С. Кауфман отчаивались, будучи вынуждены ждать вне офиса занятого Талберга в течение многих часов и дней подряд; и актер Эдвард Дж. Робинсон глубоко негодовал на намерение Талберга «формовать» карьеру Робинсона, вместо того, чтобы позволить актеру его творческую свободу.
В конце лета 1936, помощник Талберга, Альберт Льюин, принес ему резюме на пятьдесят страниц на роман «Унесенных ветром», написанный Маргарет Митчелл. Талберг прочитал это и согласился с восторженной оценкой Льюина. «Это сенсация. Роль является большой для Гейбла, и это сделает потрясающую картину. А теперь уходите отсюда с этим. Слушайте, я только что сделал «Мятеж на Баунти» и «Благословенную Землю». И теперь Вы просите, чтобы я сжег Атланту? Нет! Абсолютно нет! Не надо мне больше эпопей теперь. Только дайте мне небольшую гостиную драму. Я устал. Я просто слишком устал».
И Талберг действительно устал. Простудившись в те же выходные в Монтерее, что оказалось для него смертельным. Простуда переросла в пневмонию, и он вскоре впал в кому. После тридцати семи лет, наконец, его больное сердце сдалось. Талберг умер 14 сентября 1936, оставляя позади Ширер и двух маленьких детей. Три дня спустя, в день его похорон, MGM закрыта в течение всего дня, и все голливудские студии остановились на пять минут молчания в 10:00 по стандартному тихоокеанскому времени. Такой почести редко кто удостаивался, разве что Мари Дресслер и Джин Харлоу.
В период с 1924 по 1936 он руководил работой более четырех сотен фильмов MGM; это именно он сделал таких звезд (или, по меньшей мере, подтолкнул их на звездную карьеру) как Лон Чени, Уильямс Хейнс, Рамон Наварро, Грета Гарбо, Роберт Монтгомери, Джоан Кроуфорд, Кларк Гейбл, Мирна Лой, Мари Дресслер, Уоллес Бири, Джин Харлоу. Фильмы, поставленные под руководством Талберга, принесли славу таким актерам, как Джон Гилберт, Грета Гарбо, Кларк Гейбл, Джоан Кроуфорд и Норма Ширер,
Он назывался Вундеркиндом за свою молодость и исключительную способность правильно выбрать сценарии, выбирать правильных субъектов, собрать лучших сотрудников производства, и выпустить очень выгодные проекты. Хотя Ирвинг Талберг изображался выше как человек твердый и боевой, у него также есть диаметрально противоположная тенденция - а именно, четкое желание избежать всех споров и уродства. Это могло несколько смягчать пламенные реакции Ирвинга, или он может колебаться между двумя чувствами.
Красота и гармония его среды имели очень сильный эффект на эмоции Талберга. Он был очень чувствителен и не может выдержать долго находиться в атмосфере, где есть разногласие или диссонанс. Нежный, мягкосердечный, и миролюбивый, Ирвинг Талберг готов пожертвовать многим, чтобы избежать борьбы и «сделать всех счастливыми».
Ирвинг Талберг имел магнетическую индивидуальность, был нетрадиционным, и немного непредсказуемым. Талберг работал на многие постановки, и, несмотря на его молодой возраст, у него не было никаких проблем выбора, когда он стоял на своем против некоторых из самых влиятельных режиссеров Голливуда. За то в чем он был убежден, он стоял насмерть.
В возрасте тридцати семи он был, пожалуй, самым большим голливудским продюсером, его фильмы редкая смесь коммерчества и вкуса. Стоя на пороге того, чтобы организовать свою студию и поднять кино на новую высоту, он внезапно умер (хотя это неверно, поскольку смерть все время ходила по его пятам). К 1936 Талберг был на грани ухода из MGM и создания своей собственной независимой производственной компании, такой как у Дэвида О. Селзника. Такой шаг никогда не состоялся. Перед своей смертью в возрасте 37 лет, Талберг помог пересмотреть, как фильмы были сделаны в пределах системы студии и стал законченным киномагнатом. Ему помешала только смерть.
Его жена, Норма Ширер в 1942 ушла из кино и вышла замуж, на удивление всему Голливудскому бомонду, за лыжного инструктора, на двадцать лет моложе ее, они жили долго и счастливо, но до самой своей смерти она называла своего нового мужа «Ирвинг».
В память Талберга Американская академия кинематографических искусств и наук (Американская киноакадемия) учредила ежегодную премию имени Ирвинга Талберга.
Вместе с тем, фильмы Талберга не были переизданы в течение двадцати лет. В то время, критики, такие, как Полин Кэел использовали глупые и зачастую враждебные клеветнические апокрифы, слагая о нем легенды, как о человеке, напрочь не имеющем чувства юмора, консерваторе, эксплуататоре сценаристов и писателей и имеющего близорукую навязчивость, которая якобы заставляла ставить на первые роли его «бесталанную жену» против нежелания общественности. (На самом деле и это очевидно, что его жена Норма Ширер была очень талантливой актрисой.)
Итак, Талберг является одним из самых неправильно цитируемых, загадочных и опороченных клеветой фигур в киноистории.
Талберг умер от пневмонии в 37 лет в Санта-Монике, Калифорния. Во время его смерти, он работал над подготовкой производства «A Day at the Races» (1937) и «Мария Антуанетта» (Marie Antoinette, 1938). Как промышленный руководитель Уилл Х. Хейс сказал в Нью-Йорк Таймс относительно смерти Талберга: «Смерть Ирвинга Талберга - непоправимая потеря для промышленности кинофильма. Никто не может занять его место, хотя другие могут прийти, чтобы сделать его работу».
Некоторые голливудские наблюдатели считают, что Майер был косвенно причастен к преждевременной смерти Талберга, хотя он исповедовал большое горе публично и, вероятно, был на самом деле опечален кончиной своего бывшего соратника, поскольку Талберг сыграл важную роль в создании MGM, наибольшей студии в Голливуде и в мире.
Талберг похоронен в частной мраморной могиле в Большом Мавзолее в парке кладбища «Forest Lawn Memorial» в Глендейле, Калифорния, рядом похоронили и его жену Норму Ширер Арроудж (на могиле Талберга было выгравировано Нормой Ширер «Мой Возлюбленный Навсегда»). Он покоится в Великом Мавзолее, Святилища благословения, в конце зала, на левой стороне, в самой последней отдельной комнате с пометкой «Талберг».
В 1938 многомиллионное административное здание, построенное на месте старой студии MGM в Кулвер-Сити - теперь Sony Pictures Studios - была названа в честь Талберга его именем.
Благодаря привычке Талберга в своей жизни не становиться центром внимания для себя, памятники Голливуда ему после его смерти был относительно скромные, но искренние. MGM переименовал свое административное подразделение и управление фондом «Thalberg Building» и Академия кинематографических искусств и наук создала премию Талберга, награждая тех продюсеров и «креативных производителей, чьи работы отражают неизменно высокое качество изображения движения производства».
Премия представляет из себя бронзовую голову Ирвинга Талберга, стоящую на черной мраморной подставке. Она весит 10 и 3/4 фунта и высотой в девять дюймов. Приз, присуждаемый сегодня (было две более ранних версии), изваял Гуальберто Рокки в 1957 и начал использоваться в 1966, когда Уильям Уайлер получил премию на 38-ой церемонии вручения премии Оскар. Премия вручается не каждый год. В более ранних годах некоторые персоны получали награду не раз; но с 1962 (35-ая церемония и продолжающаяся до настоящего момента) года Совет проголосовал за то, что «никакой человек не должен иметь право получить Премию Талберга дважды». Как с другими премиями, представленными на Церемонии вручения премии Оскар, год, перечисленный здесь, является годом премий. Премия Талберга Дино Де Лаурентису, например, была представлена на Церемонии вручения премии Оскар 2000 года, проведенной 25 марта 2001.
Первым получателем Премии был Дэррил Ф. Занук на церемонии 1937 награды Академии (проходившей в 1938 году). Премия была небольшой и «голова» Талберга, разработанная скульптором Бернардом Сопэром, опираясь на привлекательную колонку зеленого мрамора. Три других человека впоследствии получили этот дизайн между 1939 и 1942: Хэл Б. Уоллис, Дэвид О. Селзник и Уолт Дисней.
Но вдова Талберга, актриса Норма Ширер, очевидно, имела возражения на это представление головы ее мужа, так что она заказала новую скульптуру за свой собственный счет. Она пошла даже дальше, поскольку послала новую версию всем предыдущим победителям - что объясняет, почему в 1995 Академия получила три Премии Талберга от наследства Хэла Уоллиса, хотя за его награждение проголосовали только дважды. Его третий трофей был одним из тех, который он получил в 1944 году, когда он стал вторым «официальным» награжденным Академией получателем «Норма» дизайна». (Правила с тех пор изменились настолько, что человек может получить награду Талберга только один раз.)
Введенному в эксплуатацию новому дизайну, выполненному скульптором, имя которого на данный момент было утеряно для истории, закрепили несколько более крупную голову на двух прямоугольных кусках черного мрамора. Церемония фотографии свидетельствуют о том, что Академия не использовали этот проект до 1966 года, когда Уильям Уайлер стал первым лауреатом третьей версии Премии Талберга. На сей раз голова Талберга была представлена более ярко, и с более высоким блеском. Трофей был также значительно тяжелым. Одна только голова весила семь фунтов, делая премию тяжелой - как оценил Стивен Спилберг, когда он споткнулся на подиуме на 59-ой церемонии награждения.
Много лет происхождение того третьего дизайна было тайной для сотрудников Академии, хотя были подсказки - включая фотографии файла глиняной модели, в которой марка "57 Rocchi" видна на задней части шеи. Фотографии были в конверте, адресованном 1955-1958 президенту Академии Джорджу Ситону от Нормы Ширер Арроудж, но нет никаких свидетельств относительно того, начала ли она еще одну модернизацию, или было просто решено в качестве любезности послать ей на рассмотрение новую модель. В 2002 году некоторые исторические пробелы были заполнены, когда неожиданно прибыло письмо от Гуальберто Рокки, еще очень даже живого, четыре десятилетия спустя после появления скульптуры третьего дизайна. Он вышел на веб-сайт Академии, и был разочарован, найдя свою работу, приписанную Бернару Сопхеру. Руководитель Брюс Дэвис позвонил Рокки, прося художника объяснить, как появился третий дизайн, что бы Академия знала, наконец, истинное происхождение третьего дизайна.
Работа Рокки включала скульптурные портреты многих европейских и ближневосточных лиц королевской крови, так же как голливудских знаменитостей и политических фигур, почти все сделанные при жизни. Талберг, очевидно, был исключением. Норма Ширер уполномочила Рокки делать голову ее мужа в натуральную величину для фойе студии MGM Thalberg Building в Кулвер-Сити (теперь часть Sony Pictures Studios). Когда Рокки выполнил заказ, Ширер настолько она понравилась, что Норма попросила, чтобы он произвел другую работу, идентичную, но достаточно маленькую, чтобы служить Премией имени Талберга. В этот раз, хотя, она очевидно не чувствовала себя обязанной послать новейшую версию всем предыдущим получателям премии. И по-прежнему непонятно, почему третий дизайн не использовали до 1966 года, когда глиняная модель была разработана Рокки в 1957 году. Возможно, Академия просто хотела исчерпать имеющиеся в наличии статуэтки наград. Хотя дизайн Рокки был в эксплуатации с 1966 года, было несколько вариантов в течение следующих трех десятилетий. Головы располагаются в цвете от медно-красного до почти золотого, подобного Оскару, и основания иногда состоят из двух блоков черного мрамора, иногда только один. Эти несогласованности, как думают, были просто по прихоти изготавливающей приз в данный момент компанией. В 1998 Академия вернула производство Премии Талберга, изготовителям статуэток Оскара, так, чтобы та же самая компания теперь обращалась с обеими из главных премий Академии.
Он по-прежнему тяжела - чудовищные 10 ¾ фунта, что делает ее более тяжелой, чем статуэтка Оскара (8 ½ фунтов), но не такая высокая (9 дюймов, у Оскара - 13 ½).
Ф. Скотт Фицджералд основывал характер своего героя Стахра Монро в «Последнем магнате» именно на Талберге. В 1976 году в киноверсии эту роль сыграл Роберт Де Ниро. Талберга же сыграл в 1957 году в фильме «Человек с тысячью лицами» Роберт Эванс, который позже станет продюсером «Китайского квартала» (1974) и «Крестного отца» (1972).
Во время своей краткой жизни, Талберг оставил неизгладимый след в киноиндустрии, и не только в своей повседневной работе, но и как один из тридцати шести членов-основателей Академии кинофильма искусств и наук (AMPAS).
Несмотря на свою славу Ирвинг Талберг был скромным человеком. Кажется нелепым и парадоксальным, что в мире, где кредиты означают все, он отказался позволить его имени появляться в любом из его фильмов. Принял на экране кредит только один раз в своей жизни: он сам кредитуются как «ИР Ирвинг» за сценарий, который он написал: «The Dangerous Little Demon».
«Кредит, который вы даете себе, не стоит ничего» - всегда утверждал Талберг. Его заключительный фильм «Благословенная Земля», выпущенная в 1937 после его смерти, только и был тем фильмом, над которым он работал и который носил его имя во время вступительных титров. Сценарист Чарльз Макартур, который был близким другом, прокомментировал, почему Талберг никогда не ставил в титры свое имя как продюсер: «Развлечение, является Богом Талберга. Он готов был служить ему без составления счетов».
Талберг был и это очевидно, человеком целостным, который всегда верил, что он делает только лучшее, независимо от того, заметил ли кто-либо. Оригинальный «вундеркинд» Голливуда оставил наследство, на которое почти столетие спустя другие все еще стремятся равняться.
Вечером его смерти, во время живого выступления в Театре Радио Люкс, «Куэлити-Стрит», Сесил Б. Демиль объявил о кончине Ирвинга Талберга и предложил 10 секунд молчания в честь памяти. Нил Гэблер «Собственная империя».
Как евреи изобрели Голливуд
Перевод с английского М.Теракопян
N e a l G e b l e r . An Empire Of Their Own. How The Yews Invented Hollywood
© 1988 by Neal Gebler
«Искусство кино», 1999, №№ 8-12.
Редакция журнала благодарит спонсора этой публикации Татьяну Друбич. Это был принц Голливуда. Всеобщий любимчик. Гений. "У него был дар рассказывать истории, он их придумывал каждую минуту. У него была голова, полная фантазий... Две трети времени он проводил в просмотровом зале. Он смотрел только кино, он не видел жизни, зато он знал, на что способны тени на экране", - говорил Бен Хехт.
Принца звали Ирвинг Талберг, он родился в Бруклине в 1899 году в семье среднего достатка. Его отец, импортер кружев, иммигрировал из Германии, его мать, дочь владельца большого универмага в Нью-Йорке, тоже была немецкой еврейкой.
Из-за врожденного порока сердца Ирвинг был в детстве прикован к постели и провел годы в мире книг. Его мать, вопреки советам врачей, чуть ли не силой заставила его пойти в школу, и он, часто болея, все же смог закончить курс обучения. Понимая, что жизнь его будет, скорее всего, рано прервана болезнью, он решил пренебречь колледжем и сразу заняться бизнесом. Уже через год он стал помощником менеджера в одной небольшой фирме. Что произошло дальше, достоверно неизвестно, но так или иначе Талберг получил место секретаря в нью-йоркском офисе "Юниверсл".
Сэм Маркс вспоминает, что Талберг, несмотря на свое слабое здоровье, а может быть, именно из-за него, был неутомим. Он знал, что времени ему отведено не так уж много, и все в его жизни происходило стремительно. Он всегда приходил на службу первым и уходил последним. В конце концов, на его старательность обратил внимание Карл Леммле. Он сделал Ирвинга своим личным секретарем, а через некоторое время взял его с собой в Калифорнию, чтобы в дороге он помогал ему отвечать на письма. К концу поездки Талберг настолько поразил Леммле своей аккуратностью и прилежанием, что тот попросил его остаться в Калифорнии в качестве, как он говорил, "сторожевого пса". Талберг на всю жизнь запомнил дату отъезда из Нью-Йорка - 6 июля 1920 года. Калифорния стала для него домом.
Всего через полгода Талбергу удалось стать генеральным директором Калифорнийского отделения "Юниверсл". Ему тогда было двадцать. Журналистка Луэлла Парсонс вспоминает, как однажды ей позвонил Роберт Кочрейн, вице-президент "Юниверсл", и поинтересовался, не хочет ли она взять интервью у нового генерального директора. В назначенном месте ее ждал Талберг: "Мистер Кочрейн говорил, что вы хотели со мной побеседовать". "Наверное, я чего-то не поняла. А где генеральный директор?" - спросила Парсонс. "Это я", - скромно отозвался юноша. "Поговорив с ним пять минут, я ясно поняла, что хоть он и выглядит как мальчишка, но ум у него совсем не детский", - пишет Парсонс.
Возраст Талберга придавал ему особую привлекательность и загадочность. В Голливуде 20-х годов столь юный человек неизбежно должен был стать центром внимания. К тому же от Талберга исходило ощущение обреченности. Образ принца-смертника завораживал, притягивал пестрое население Голливуда. Для женщин он стал чем-то вроде "магнита любви": мало кого они преследовали с таким неистовством.
Девизом Талберга было: "Никогда не задерживайся на посту, если ты уже получил от него все возможное". 15 февраля 1923 года он перешел к Луису Майеру в качестве вице-президента. Это оказалось очень плодотворное сотрудничество. Майеру было почти сорок, но выглядел он намного старше. Талбергу было двадцать три, но выглядел он еще моложе. Майер излучал силу и здоровье, Талберг был настолько хрупок, что на него было больно смотреть. Майер любил выставлять себя напоказ, Талберг был на удивление скромен, он даже никогда не указывал свою фамилию в титрах фильмов, над которыми работал.
"Индустрия развлечений - его Бог, - говорил Чарлз Макартур. - Он вполне доволен, если может служить ему, не получая за это почестей, подобно священнику или раввину". Это Талберг был тем, кто помог Грете Гарбо стать королевой экрана, но, как вспоминает Кьюкор, "он всегда был с ней застенчив и робок".
Талберг словно двигался по миру, но не жил в нем. Обыкновенно он появлялся в своем двухэтажном офисе на "МГМ" в десять утра и оставался там до двух ночи. Ничто не имело для него значения, кроме кино. Ни о чем другом он не хотел разговаривать.
Ни один сделанный им фильм Талберга не удовлетворял. Как и многие магнаты, он неукоснительно посещал предварительные просмотры, внимательно следил за реакцией зрителей. Но если большинство директоров по окончании просмотра давали указания по перемонтажу фильма, Талберг приказывал переснять целые куски, а иногда и добавить новые сцены. Шутили, что фильмы на "МГМ" не делают, а переделывают. "Мы всегда снимали фильм, помня о том, что, по крайней мере, процентов 25 придется переснимать, - говорит режиссер Кларенс Браун. - Там не понимали, что когда фильм завершен, то он действительно сделан. Для них это был первый монтажный вариант, первая прикидка".
Одна из причин, по которой даже очень талантливые люди сносили вмешательство Талберга и порой с радостью принимали его замечания, заключалась в том, что, согласно легенде, нюх, у него был почти безошибочный.
Сам Талберг объяснял этот феномен следующими тремя правилами, которых он держался: никогда не принимать чье-то мнение за окончательное и неоспоримое; никогда не считать свое собственное мнение окончательным; никогда не надеяться ни на чью помощь - только на себя самого.
Конечно же, Талберг мог действовать, как хотел, только потому, что Майер это допускал. В этом, как и во всем остальном, Майер вел себя, как отец-покровитель, и на Талберга он во многом смотрел, как на своего сына.
"Они вдвоем создали "МГМ", - говорит Дэвид Селзник, зять Майера. - Вряд ли тот или другой смог бы это осуществить в одиночку. Это был великолепный тандем. Талберг был освобожден от административных и финансовых дел, от необходимости общаться с Нью-Йорком, каждое его желание было законом для Майера. Талбергу достаточно было сказать, чего он хочет, и Майер все исполнял".
Талберг был молод, хорош собой, очарователен, умен, очень начитан. Короче, он обладал всем тем, чем Майер и другие голливудские евреи хотели бы обладать, но для этого надо было родиться на одно поколение позже. Талберг был их воплощенной мечтой, потому что он превратился в живую легенду, "еврейского принца" созданной ими империи.
Талберг знал многих хорошеньких женщин Голливуда. Больше всего ему нравилась Констанс Тэлмедж, он едва мог отвести от нее взгляд. Но она бравировала своей независимостью. Следующей его пассией стала Норма Ширер. Вскоре они поженились. Шафером на свадьбе был Майер - эта честь принадлежала ему по праву. Однако вскоре после свадьбы между "отцом" и "сыном" суждено было возникнуть серьезным трениям. Талберг, гордость Майера, мало-помалу стал вызывать у него ревнивые чувства: Майер стал замечать, что все лавры достаются Талбергу, а некоторые даже считали, что босс только мешает прогрессу студии. Майер начал понимать, что новая система управления, которую олицетворял Талберг, вскоре поставит под удар его самого. Кому нужны портные, мусорщики и вышибалы, если можно иметь дело с образованными ассимилировавшимися евреями, такими, как Талберг или Селзник? Что же до самого Талберга, то он постепенно входил в роль живой легенды. "Зачем мне надрываться, чтобы Майер и Шенк жирели и богатели?" - вопрошал он одного коллегу.
К 1932 году, когда срок контракта истекал, поползли слухи, что Талберг готов уйти с "МГМ". Он открыто заявил, что ему, а не Майеру студия обязана своими достижениями и что он рассчитывает на соответствующее вознаграждение. В результате переговоров он получил согласие на приобретение ста тысяч акций материнской компании "МГМ" "Лоевз инкорпорейтид" по цене ниже рыночной. Это его успокоило, но одновременно и расширило пропасть между ним и Майером.
Майер счел поведение Талберга нахальством. До некоторой степени он был, вероятно, прав. Один из руководителей студии Эдди Мэнникс считает, что деньги изменили Талберга. "Теперь он хотел получать столько же, сколько Л.Б., что разожгло вражду между ними". Сам Талберг прекрасно помнил о своем плохом здоровье и теперь, когда у него родился сын, был преисполнен решимости оставить ему хорошее наследство. Подтверждения его опасениям не заставили себя ждать. В октябре 1932 года он свалился с тяжелым гриппом. К Рождеству поправился, договорился об условиях нового контракта с Шенком и, казалось, пребывал в добром здравии.
Однако в Рождественскую ночь у него случился инфаркт. После него он едва мог подняться с постели, и Норма порвала все свои контракты, чтобы ухаживать за ним день и ночь. В конце февраля он уже совершал короткие прогулки на своем автомобиле и начал планировать круиз по Европе. А тем временем Майер, чтобы как-то заполнить пустоту, образовавшуюся из-за отсутствия Талберга, упросил своего зятя Дэвида Селзника перейти на "МГМ". Селзник долго сопротивлялся, но, наконец, согласился, о чем потом не раз пожалел. Технически он не заменил Талберга, который занимался всем студийным производством, лишь возглавил отдельную независимую группу. И все равно Талберг был очень недоволен тем, что Майер попытался узурпировать его право принимать решения по производству фильмов в его отсутствие. Вскоре Талберг отбыл в круиз.
Едва он отплыл, как на студии вспыхнула вражда, и Селзник оказался в ее эпицентре. И Майеру, и Шенку было ясно, что Талберг больше не сможет выполнять все свои прежние обязанности, хотя оба и считали, что до его возвращения прежний пост должен быть сохранен. Но этого не произошло. Отчасти мстя ему за его высокомерие, отчасти подчиняясь необходимости производить фильмы, Талберга, который все еще находился в Европе, в то лето освободили от обязанностей вице-президента "МГМ" по производственным вопросам.
На студию он вернулся через девять месяцев, но уже в качестве независимого продюсера, с намерением ставить лишь самые лучшие фильмы. "Идеализм приносит прибыль, - говорил он одному репортеру. - Качественные картины делать выгодно. Мы занимаемся бизнесом и, естественно, хотим заработать деньги, качественные же постановки, которые обычно оказываются дорогими, приносят наибольшие доходы". Талберг начал работать по собственному плану, его по-прежнему считали одним из лучших продюсеров в Голливуде, но былые счастливые дни, когда вся "МГМ" была в его власти, канули в прошлое.
В День труда в 1936 году Талберг с женой отправились отдохнуть в Северную Калифорнию. По возвращении у Талберга начался кашель. Через несколько дней его состояние ухудшилось настолько, что в воскресенье он впервые пропустил устраиваемый "МГМ" пикник. В тот день многие из руководства студии навестили его. Талбергу было очень худо. "Они неправильно меня лечат. Они меня убивают", - жаловался он. На следующий день он умер. Ему было тридцать семь лет. Узнав о смерти "принца", сотрудники плакали, не скрывая слез.
Похороны состоялись два дня спустя. Почти десять тысяч зевак запрудили улицы вокруг синагоги, чтобы поглазеть на приехавших звезд. Оперная примадонна Грейс Мур начала петь псалом Давида, но разрыдалась, не допев до конца. Президент Рузвельт прислал свои соболезнования. Когда гроб с телом опускали в могилу, с самолета сбрасывали цветы.
Смерть Талберга не стала концом золотой эры Голливуда, скорее его карьера положила начало новой эпохе: теперь каждая студия стремилась заполучить своего Талберга.
Две недели спустя Шенк и Майер распустили группу Талберга. Но избавиться от Талберга оказалось невозможно. Он навсегда остался символом совершенства по-голливудски - еврейский юноша, воплотивший голливудские мечты и надежды, являвший собой яркий контраст первому поколению создателей империи грез.
|
