Уильям Ли Трэйси (Lee Tracy)
14 апреля 1898 - 18 октября 1968 Уильям Ли Трэйси родился 14 апреля 1898 года в Атланте, штат Джорджия, в семье бывшего школьного учителя. Вырос и взрослел Уильям в Уилкс-Барре, штат Пенсильвания, куда семья переехала, когда отец поступил на должность начальника железнодорожных путей.
После окончания Western Military Academy в Алтоне, штат Иллинойс, в 1918 году он переехал с его семьей в северную часть штата Нью-Йорк и изучал электротехнику в Union College. Но он также проявил интерес к сценическому мастерству и почти немедленно попросился присоединиться к театральной компании по его окончании колледжа. Он играл в составе полупрофессионального бейсбола в Сент-Луисе, прежде чем стать актером. Он сделал себе имя на Бродвее в 1920 году. Первая Мировая война прервала его начинающую актерскую карьеру, когда он присоединился к армии, в которой он служил 2-ым лейтенантом.
После увольнения Уильям отверг мысли о театральной карьере и вместо этого стал агентом Министерства финансов США. Через два года, однако, призвание позвало его обратно, и он вернулся на сцену через театральный водевиль, совершая гастрольные поездки с различными акционерными компаниями. Ли Трэйси стал бродвейской звездой благодаря своей главной роли в оригинальной постановке 1924 года Джорджа Келли «The Show-Off». Это послужило толчком для Трэйси и через несколько лет он достигнет настоящей славы с постановкой пьесы Джорджа Эбботта (легендарный бродвейский писатель/ продюсер/режиссер-прим.) «Бродвей» (1926), в которой он играл человека песни-и-танца, получая нью-йоркскую Премию Критиков Драмы за свой успех. В 1928, после большего количества водевильной работы, Ли нашел свою наиболее существенную и знаменитую роль в роли Хилди Джонсона, суетливого, быстро говорящего журналиста, в постановке авторов вечного спектакля Чарльза Макартура и Бена Хечта «Первая полоса» (The Front Page).
Пьеса Хечта и Макартура была не только новаторской газетной драмой, но и шаблоном для стиля жесткой, свежей, вульгарной комедии, которая доминировала над предкодовыми годами в Голливуде. Она представила грубых, дискредитирующих героев самодовольного типа, которые расталкивали локтями в сторону благородных господ прошлого. Поскольку новые герои понимают безграничную коррупцию своего мира, эти мужчины находят развлечение и возможности всюду. Ли Трэйси присутствовал при рождении этого стиля, для которого он идеально подошел. Хотя он был заменен в первой версии экранизации «Первой полосы» актером Пэтом О'Брайеном, но до конца своей карьеры Трэйси был растиражирован типичным журналистом в кино.
Трэйси начал свою карьеру в Нью-Йорке за $ 35 в неделю как водевильный исполнитель, стал звездой Бродвея и приехал в Голливуд в начале 1930-х годов, когда кинопроизводство стало нуждаться в актерах с поставленными голосами для звукового кино.
Если когда-либо актер и роль совмещаются как рука в перчатке, это был он, и это было очень печально, при всем должным уважении к актеру Пэту О'Брайену, что Трэйси не предоставили надлежащий шанс передать этот прототип бродвейского исполнения в фильме 1931 года. В это время Ли Трэйси также заработал закулисную репутацию кутилы и пьяницы.
Большой, рыжеволосый и прямой до крайности, обладая отчетливо гнусавым голосом, этот актер с жадной тягой к богатой жизни был прекрасным кинематографическим представлением колоритной гонки развивающегося стиля до принятия Кодекса Хейса в Голливуде.
Его пиковые годы в Голливуде совпали с Золотым Веком газетного кино. Это был естественный жанр: как и голливудские фильмы, газеты в дни их славы были популярными, непретенциозными, не совсем представительными, но обладающими огромной властью. Репортеры в фильмах 30-ых - сразу и мошенники, и кассиры правды; циники, которые торгуют вразнос сентиментальностью; необразованные парни, которые живут своим остроумием и смотрят свысока на сосунков, тех, кто прочитали их материал. Они - агрессивные, вульгарные, недобросовестные работники («господа прессы», как выразилась героиня Розалинд Рассел, говоря с отвращением в «Его девушке Пятнице», римейке режиссера Ховарда Хоукса «Первой полосы»), кто сидит без дела со своими шляпами на затылке и с ногами на столах, кто пьет слишком много и оскорбляет женщин и дразнит все благочестивое. Все же они - также герои, которые борются против коррумпированных политиков и встают на защиту невинных граждан. Это двойственное отношение лежит в основе персоны Ли Трэйси: однако, каким бы коварным, высокомерным и абразивным он не был, он всегда был хорошим парнем. Он не играл гангстеров или преступников, за исключением самой ранней роли в «Liliom»; он никогда не смог одержать победу и получить девушку. Он мог крутить этику себе в угоду, не становясь действительно изогнутым; хотя часто обманывающий, он был врагом ханжества и лицемерия. Его фундаментальная благопристойность, однако, замаскированная, была надежна.
Невозможно представить себе немого Ли Трэйси, поэтому логично, что он приехал в Голливуд в 1929 году, когда кино подошло к звуку.
Fox Studios немедленно заключили контракт с Трэйси. Ему предложили прекрасный экранный дебют, предложив одну из главных ролей с актрисой Мэй Кларк в раннем звуковом фильме «Большое время» (Big Time 1929), как части водевильной команды, состоящей из пары мужа-и-жены, которая распадается из-за его неверности и приходится на тяжелые времена, когда она становится звездой. Обычная история дерзкого, незрелого молодого человека, который должен получить некоторые тяжелые уроки.
В следующем фильме «In Born Reckless» (1930), Трэйси играл первого из его типажей говорящих со скоростью с пулеметной очереди. Трэйси продолжал отлично изображать своих быстро говорящих героев в таких фильмах эпохи депрессии как драма «Liliom» (1930) и грубая комедия «She Got What She Wanted» (1930).
Ли Трэйси практически «запатентовал» с несравненным умением выбора времени молниеотвода и произнесенные фразы со скоростью пулеметной очереди, так и идентифицированные с тем периодом, и красиво продвигается в фильмах, имея постоянные приглашения на однотипные роли вспыльчивых героев и общеизвестную скандальную и безрассудную жизнь вне камеры.
«Со своей озорной улыбкой, мерцающими глазами, и мальчишескими светлыми волосами, он похож на Тома Сойера» - было сказано в одном критическом обзоре. Один из потерянных сокровищ эпохи до принятия Кодекса, Трэйси был воплощением наглости и хитрости. Он катался примерно в вечном овердрайве, тыча в воздух пальцами, выплевывая свою линию со скоростью пулемета, вкрадчиво или прикалываясь или ругаясь, практически упиваясь своей бесстыдной смелостью. Зрители начала 30-тых годов любили его живой стиль и неугомонную непочтительность, они любили его, потому что его герои не были дураками. Можно было бы привязать Трэйси к характерному актеру, который через силу личности, и удачи, отражая дух своего времени, кратко царил, как звезда. Но он никогда не должен был быть на втором плане. У него было слишком много обаяния, чтобы остаться на заднем плане. «Без щелканья пальцами или подъема своего голоса» - написал Уитни Болтон: «Трэйси мог заставить других актеров уменьшиться». И он был слишком полноценным человеком, чтобы быть одномерной карикатурой.
Очень импульсивный человек, Трэйси оставил Голливуд на этой ранней стадии игры и возвратился к своей прежней славе, на Бродвей, появляясь в прекрасных постановках, таких как «Oh, Promise Me» и «Louder, Please» в 1930 и 1931годах соответственно.
Но студии продолжали приглашать его на съемки; на сей раз это были Warner Bros. Он очень способствовал успеху мелодрамы «Странная любовь к Молли Лувэйн» (The Strange Love of Molly Louvain 1932) и опуса ужаса «Доктору X» (Doctor X, 1932) и легко украл внимание, на сей раз в комическом образе, как циничный, вздыхающий скандальный обозреватель в «Благословенном событии» (Blessed Event 1932).
Эгоистический, но неотразимо очаровательный в качестве репортера в криминальной драме «Странная любовь к Молли Лувэйн», он обольщает героиню Энн Дворжак, подавляя ее и обещая предать ее. Хотя герой не появляется до середины повествования, он сразу же берет на себя кино и играет с ним проворно, как с телефоном, с которым он постоянно манипулирует. «Ли Трэйси без телефона походил бы на Джона Уэйна без лошади» - как скажет один обозреватель: «Его скорость была и ответом, и вызовом новым технологиям мгновенной коммуникации. Другие актеры внезапно выглядят устаревшими, оставленными позади, как телеги пони вслед за гоночным автомобилем». С его интенсивностью и игривыми особенностями, он «крадет все кроме камер» - можно повторить за Джорджем Рафтом, который сказал это относительно Мэй Уэст. Ли Трэйси испытывает недостаток в изяществе Кэгни, но имеет долговязую, угловатую, гибкую свободу передвижения. Хотя его выступления усилены и стилизованы, у всех трюков есть впечатление дикой спонтанности.
Он пошел дальше простого обыгрывания сцен в своем следующем фильме «Love Is a Racket» (1932). Как лучший приятель героя, Трэйси на периферии истории, но он постоянно цепляет внимание, давая каждому маленькому моменту захватывающий расцвет: пробуждение с похмельем; переигрывает до агонии, когда он лезет в холодную ванну в пижаме, чтобы выиграть пари в $ 50; применяет силовой прием к другому репортеру, чтобы добраться до телефона; объясняется в любви героине Энн Дворжак с набитым ртом полным стейка. Сюжет, в любом случае, отходит на второй план. Не желая напрасно тратить время на экспозиции, кино погружает нас прямо в мир гангстеров, которые управляют «молочными реками», и репортеров, которые встают в 17:00, выходят в город и делают немного разъяренных статей на рассвете. Игристый коктейль, фильм также имеет поразительно вяжущее послевкусие. Герой Дугласа Фэрбэнкса младшего - журналист, у которого нет ни малейшего интереса к занятию коррумпированными силами для общественного блага; это могло бы быть плохо для его здоровья, или, по крайней мере, затруднило бы его способность получить хороший стол в Сарди. Хладнокровное убийство сброшено со счетов - и сходит с рук - потому что жертва имела право умирать. Герой же Ли Трэйси рискует всем, чтобы благородно спасти женщину, которая вознаграждает его, выходя замуж за «старый кошелек», и он завершает фильм речью, объясняющей, почему «Любовь - просто расстройство психики». Только предкодовый Голливуд - с помощью актеров как Ли Трэйси - мог придумать кино, сразу настолько пессимистичное и так дружелюбно шипучее.
Трэйси остался в отделе новостей для «Doctor X», Clear all Wires»и «The Half Naked Truth». «Я должен был бросить играть журналистов после трех или четырех ролей в кино, но деньги продолжали поступать, и я любил их» - скажет он в одном интервью.
Columbia Studios решили принять участие в работе с Трэйси, заключив соглашение на три картины. Трэйси сыграл, не принимающего никаких запретов и не признающего сдерживающих факторов, политикана в «Washington Merry-Go-Round» (1932), главную роль в «The Night Mayor» (1932) и экс-заключенного в «Carnival» (1935). Когда он играл политиков в «Night Mayor» и «Washington Merry-Go-Round», в последнем предкодовом изображении последующего ремейки «Г-н Смит едет в Вашингтон», он - вступает в борьбу с правительственной коррупцией в рядах конгрессменов, создавая патриотическую речь, вдохновляясь Декларацией независимости и посещения Мемориала Линкольна. Он не наивный Джимми Стюарт, все же. Он хорошо знает, что он обязан своей победой кривой политической машине, и когда та же самая машина выбросила его из Конгресса, он устраивает самосуд, похищает главного злодея и предполагает, что человек мог бы хотеть убить себя сам. Он может быть беспощадным во имя правосудия, в деле принятия быстрых решений. Характер Трэйси в «Night Mayor» был основан на печально известном плейбое Нью-Йорка мэре Джимми Уокере. Ли, который, как было известно, часто завтракал в послеобеденное время, несомненно, согласился с заявлением Уокера: «Это - грех, чтобы лечь спать в тот же день, когда вы встали».
В «Благословенном событии» (Blessed Event, 1932), возможно его шедевре, Трэйси играет Элвина Робертса, характер, базирующийся так близко на обозревателе Уолтере Винчелле, что, возможно, тот мог бы подать даже в суд, но он, вероятно, любил образ Робертса. Есть даже предположение, что Винчелл скопировал свое собственное радио-поведение с роли Трэйси. Когда видишь в первый раз Элвина, он - непритязательный парень из отдела объявлений, которому дали шанс стать обозревателем светской хроники и поставили задачу заполнить колонку скандалом - типа, какая пара «ожидает рождения ребенка» спустя четыре месяца после их свадьбы. Скоро Элвин становится всесильной знаменитостью и наживает множество врагов, включая гангстера, готового убить его. Как в лучших предкодовых фильмах, он никогда не теряет свое самообладание или свое чувство юмора.
Не смотря на прекрасные исполнения ролей, между тем, однако, начала назревать проблема с его несдержанной ночной жизнью и все чаще случающимся отсутствием на съемочной площадке.
Вообще ему весьма недурно удавались роли журналистов. И когда Трэйси играл главную роль обозревателя в «Совете страдающему от любви» (Advice to the Lovelorn, 1933), очень свободно основанном на романе Натаниэля Веста «Мисс Лонелихиртс», и когда играл испытывающего угрызения совести редактора газеты в драме 1943 года «The Power of the Press», основанной на истории бывшего журналиста Сэмюэля Фуллера.
Роли всевозможных интриганов удавались ему тоже. Он играл Баззарда, преступника, который приводит Лилиоме (Чарлз Фаррелл) к фатальному грабежу в версии фильма «Liliom» (1930). Он также играл лихорадочного менеджера героини Лупе Велес в фильме Грегори Ла Кава «The Half-Naked Truth» (1932) , прекрасно изобразил агента героя Джона Бэрримора в «Обеде в восемь» (Dinner at Eight 1933), поставленном Джорджем Кьюкором.
Четвертая крупная студия, MGM, наняла его в 1933 с повышением суммы контракта, смотря сквозь пальцы на его репутацию «плохого мальчика» и на проявляющиеся еще больше проблемы индивидуальности. Несмотря на превосходные действия в таких фильмах как «Clear All Wires!» (1933), The «Nuisance» (1933), «Turn Back the Clock» (1933), «Совет страдающему от любви» (Advice to the Lovelorn» 1933), классики MGM «Обед в восемь» (Dinner at Eight, 1933) и «Взрывоопасная красотка» (Bombshell, 1933), демонстрации комедийной секс сирены MGM Джин Харлоу, Трэйси зашел слишком далеко. В острой «Взрывоопасной красотке» он - голливудский публицист студии, который запутывает приятную в общении, трудолюбивую кинозвезду (Джин Харлоу) в дикой серии скандалов, потому что это - то, что общественность хочет услышать. Эти фильмы разделяют анархический, лихорадочный тон, ускоряясь к границе истерии. Трэйси самостоятельно ведет горячий темп, не поддающийся контролю, но в полном его контроле. Даже MGM, которая поставила его на контракт в 1933, не пыталась приручить или смягчить его персону. Там есть твердый край под его кипучим очарованием, узкие глаза, остро толкающиеся локти жестокостью и едкой яростью во что-либо, что стоит на его пути.
Он не боялся казаться черствым или даже жестоким, но он никогда долгое время не отчуждает свою аудиторию. Он может быть одновременно презрен и приятен - даже привлекателен. С его озорной усмешкой, мерцающими глазами и ребяческими светлыми волосами, он похож все-таки больше притягивает, чем отталкивает. Его голос может быть резким и проникновенным, но великолепно выразительным. Его интерес и динамизм неистощимы, его делающее выпад тело и скольжение, его руки, танцующие с раздражением и ликованием.
Во «Взрывоопасной красотке» он почти беспомощно нечестен: он обожает героиню Джин Харлоу, и все же не может прекратить мешать и оскорблять ее, разрушая ее мечты о нормальной семейной жизни. Как Джин Келли танцует, органично, как должна плавать рыба, и птицы должны летать, так и Трэйси должен обманывать и лгать и манипулировать. Тем не менее, он любит ее - Трэйси был на удивление правдоподобен, как влюбленный и искренен в своих ухаживаниях. Даже с актерами, играющими с ним в одном фильме, он мог быть неожиданно трогательным, как в своей привязанности к жалкому пьянице доктору Франку Моргану в «The Nuisance», который подводит его, но любит его как родного сына.
Некоторые фильмы Трэйси объясняют, что он когда-то был наивным идеалистом, прежде чем стать разочарованным предательством в мире. Есть теплота и доброта в нем, которые переплетены с его агрессией и цинизмом так, что даже он, казалось, не всегда знал, что вылезет на первый план. Он воплощает американский стиль, который Джеймс Харви (обсуждающий «Первую полосу») подводит итогом в своей книге «Романтичная Комедия»: «...комбинация абсолютного цинизма в отношении государственной и общественной жизни со своего рода невиновностью и даже оптимизмом».
Практически каждый фильм Ли Трэйси содержит момент, когда он понимает, что зашел слишком далеко, как правило, когда девушка, которая ему нравится, отчитывает его. Он внезапно выглядит ошеломленным, протестуя: «Ну, если бы я знал, что ты чувствовала, что так ... Я бы все отдал, чтобы не сделать это... Малышка, сладкая, послушай...!» Он не хочет причинять людям боль, он просто увлекается восторгом в своих силах и, перешагнув грань, пытается идти на хитрость. Но, хотя он часто обещает исправиться, только дурак верил бы ему, да и кто захочет? Как выразился один критик: «Преобразованный Ли Трэйси походил бы на Фреда Астэра с артритом».
За кадром Ли Трэйси был неисправимым «плохим мальчиком», печально известным за свое пьянство, пропуски работы, и будучи легкомысленным интервьюером. Он объявил, что не хотел бы иметь дом или детей, что ему предпочтительнее жить скоротечно в гостиничных номерах, и утверждал, что в Нью-Йорке он похвалил себя, наблюдая за жителями пригородной зоны Лонг-Айленда с «... напряженным и тревожным взглядом мужа в их глазах». Он попытался уйти от платежа налогов, утверждая, что его местом жительства был «Труквилль, штат Пенсильвания», и списывал суммы, потраченные в Голливуде на хозяйственные расходы, включая штрафы, которые он заплатил студии за опоздания, чтобы позволить себе спать допоздна утром. Арестованный в 1935 за то, что выстрелил из оружия через окно в своего соседа в пьяном угаре, он объяснил, что его реальная цель была пепельница, которую он никогда не любил.
Трагической для его поклонников стала самая известная пьяная неосмотрительность и выходка Трэйси, которая торпедировала его карьеру кино.
Во время съемки «Да здравствует Вилья!» (Viva Villa! 1934) в Мехико, Трэйси уличили в шокирующем общественность, неджентльменском поведении, которое привело к кулачным боям с законом и громкому аресту по обвинению «публичного попрания морали и пристойности». Руководство MGM не только «пнуло» Трэйси из картины, но и вынуждено было публично принести извинения мексиканскому народу за его «непочтительность», разорвав пятилетний контракт актера.
Событие произошло 19 ноября 1933 в Мексике, когда там снимался фильм Уоллеса Бири «Viva Villa!». Согласно рассказу Деси Арназу (американский музыкант, актер и телевизионный продюсер кубинского происхождения-прим.), Трэйси стоял на балконе и мочился на военный парад, который проходил под балконом на улице в городе Мехико. В своей автобиографии Арназ, который работал на картине, ссылался на то, что с тех пор, если наблюдать за толпой, то заметно, что они быстро расходятся в любое время, стоит американцу выйти на балкон.
Фильм являлся вольным пересказом биографии Панчо Вилья, роль которого исполнял Уоллес Бири, в картине принимали участие Лео Карильо и Фэй Рэй. Ли Трэйси изначально был брошен на вспомогательную роль, но был уволен после того, как якобы в сильном опьянении помочился с балкона на мексиканский военный парад, проходящий на улице. Карьера Трэйси никогда полностью и не оправилась от этого инцидента, хотя, в дальнейшем он снимался в других фильмах, даже снявшись в фильме Гора Видала «Самый достойный» (The Best Man, 1964) тридцать лет спустя.
Однако все было не так просто, как описывает Арназ. Другие члены команды, которые присутствовали там в это время, опровергают этот факт, давая различные рассказы о событиях. В своей автобиографии Чарльз Г. Кларк, кинематографист на картине, рассказал, что стоял возле отеля во время парада, и этот инцидент никогда не происходил. Трэйси, как он подтвердил, действительно стоял на балконе, наблюдая парад, когда мексиканец, находившийся на улице, показал непристойный жест в его сторону. Трэйси ответил тем же, и на следующий день местная газета напечатала историю, которая гласила, что этим, Трэйси оскорбил Мексику, мексиканцев вообще, и мексиканский флаг в частности.
История вызвала бурю негодования в Мексике, и MGM решил пожертвовать актером, чтобы получить разрешение продолжить там съемки. Режиссер Ховард Хоукс был также уволен за то, что отказался свидетельствовать против Трэйси, и впоследствии был заменен Джеком Конуэем. А роль Трэйси сыграл Стюарт Эрвин.
Сам Трэйси утверждал, что это была решетка окна, а не балкон, и что все это было несчастным случаем. Вернувшийся в Штаты после этой выходки, он встретил свою подругу (Изабель Джуэлл, веселая как пронзительно кричащая проститутка во «Взрывоопасной красотке») со словами: « Елки-палки, душечка, это была головокружительная неделя!»
Зрители были готовы простить ему скандал, но руководство MGM, серьезно ссылалась на падение морали, уволили его. В то же время весьма сомнительно, чтобы Трэйси надолго задержался в рядах звезд в связи с введением Кодекса Хейса, поскольку его фильмы радостно аморальные, демонстрирующие, что преступление - или, по крайней мере, ложь, мошенничество и верховая езда, попирающая чувства других людей - это не порок и за это еще и платят.
Теперь никогда не узнаем, что произошло бы, если бы Трэйси пропустил тот мексиканский парад. Смог бы преодолеть приглашения на однотипные роли и расшириться до демонстрации полного спектра своих талантов, или повторение и изменение времени обрекли бы его на забвение? Не то, чтобы он когда-либо прекращал работать: он остался занятым в фильмах категории «Б», на сцене, и телевидении.
Трэйси становится внештатным актером и появляется на экране, часто для RKO, но качества его картин начали скользить вниз и его постоянная россыпь подвижных репортеров, обозревателей и пресс-секретарей уже начали надоедать. Он возвратился на сцену Нью-Йорка («Яркая Звезда») и Лондона («Восхищение идиота») и был тепло принят. Посреди всей этой круговерти он женился на Хелен Томс Виз в 1938 и, бросая вызов всем трудностям, заставил брак работать. Она пережила его на тридцать лет.
Во время Второй Мировой войны он возвратился к униформе. Трэйси продолжил сниматься в кино, но без прежнего шума и успеха. Также имел на своем счету и несколько телесериалов в 1950-ых и 1960-ых годах и был одним из актеров, которые изобразили телевизионного детектива Мартина Кэйна.
С его последним послевоенным фильмом в это время «High Tide» (1947), позиция Трэйси резко укрепилась, и он смотрел на ТВ, как на возможную среду для воплощения своих талантов. В течение 50-ых и в начале 60-ых, он появился в ряде шоу, включая «Телевизионный театр Крафта» (Kraft Television Theatre, 1947-1958), «Караван повозок (Wagon Train 1957-1965) и «Бен Кейси» (Ben Casey, 1961-1966). Он также взял главные роли на радио, такие как «Удивительный г-н Мэлоун» (The Amazing Mr. Malone, 1951), «Martin Kane, Private Eye» (1949) и «New York Confidential» (1959). И всегда был театр.
Благоразумные инвестиции в недвижимое имущество сделали его миллионером, и таким образом он мог позволить себе работать только так, как он хотел; его другой большой любовью был парусный спорт. В 1938 он женился на Хелен Томас Вайз, которую Ли встретил, когда она позвонила, чтобы продать ему страховой полис на его яхту и удивил всех, оставаясь счастливо женатым. Неряшливый пьяница, каковым он и был, возможно, в частной жизни, он был преданным и честолюбивым актером. На сцене он играл все - от капитана Куига в «The Caine Mutiny Court Martial» до приходского священника (со слабостью к скаковым лошадям) в «Маленьком чуде» (A Minor Miracle).
После 16-ти летнего отсутствия на экране Трэйси громко напомнил о себе, когда он сыграл образ прежнего президента Соединенных Штатов, характер, свободно основанный на Гарри Трумэне, и на сцене в 1960 году и в версии фильма «Самый достойный» (The Best Man 1964), написанный Гором Видалом. В более сложной и тонкой роли, чем когда-либо он снялся на экране в расцвете своей кинокарьеры, он воплотил образ хитрый и простонародный, проницательный и антиинтеллектуальный, честный, но готовый раздавать поддельные чувства, благородный, но готовый бороться грязными методами. Над всем этим довлеет пафос смертности - он умирает от рака (как Трэйси и сам умер в 1968 году), но герой все еще приносит треск электричества в комнату. Трэйси получил свою единственную номинацию на премию Оскар за эту роль в категории Лучший Актер второго плана. Получил за нее и номинацию на Золотой глобус.
За сценическое воплощение роли твердого, неизлечимо больного американского президента, он получил назначение на награду Тони как лучший драматический актер в 1960 году за работу в постановке «Best Man».
Летом 1968 ему был поставлен диагноз рака печени и он уступил болезни 18 октября того года в больнице Санта-Моники.
Умер Ли Трэйси 18 октября 1968 года в Санта-Монике, штат Калифорния.
Зрители во время Депрессии упивались деяниями мошенников, аферистов, рэкетиров и гангстеров; они любили наблюдать за их выживанием, людей, сделавших себя сами и обманывающих богатых и сильных. Вы никогда не поймали бы героя Ли Трэйси, стоящего в очереди за бесплатным питанием; он найдет способ и путь к жульничеству ради обеда из трех блюд, да еще нашедшего мудрое оправдание. Удовольствие от просмотра фильмов с его участием заключается в фантазии героя, всегда имеющего план отступления. Его герой всегда имел план в рукаве и еще один в другом рукаве, так, на всякий случай, а вдруг первый не сработает, всегда смеющийся последним - и делает это все со стилем, искрами, юмором, который никогда не плоский, в шипящем темпе горячего джаза. «Я играю» - как Трэйси сам признался: «таких, каким я всегда хотел быть». |
