Джон Гарфилд ( John Garfield)
14 марта 1913 - 21 мая 1952 Будущий актёр под именем Джейкоба Гарфинкла родился в Нью-Йорке в семье еврейских иммигрантов из России, Давида и Ханны Гарфинкл, в небольшой квартире на Ривингтон-Стрит в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена. В раннем младенчестве второе имя - Джулиус - было добавлено в дальнейшей его жизни, и те, кто знал его хорошо, звали его Джули.
Его отец, гладильщик одежды, часто исполнял молитвенные чтения в синагоге (большинство евреев, посещающих синагоги, служат в этой роли и теперь, а те, кто обладает лучшим голосом и самим знанием молитв служат гораздо чаще). Он изо всех сил пытался зарабатывать на жизнь и обеспечить предельный комфорт его малочисленной семье.
Когда Гарфилду было пять лет, родился его брат Макс и их мать так никогда полностью и не оправилась от того, что было описано как «трудная» беременность. Она умерла через два года в 1920, и мальчики были отправлены жить к различным родственникам, тоже весьма бедными, разбросанным по всем районам в Бруклине, Квинсе и Бронксе. Несколько из этих родственников по имени Браунсвилл жили в арендуемых квартирах в районе Восточного Бруклина, и там Джейкоб Гарфилд жил в одном доме, а спал в другом.
В школе у ребенка была весьма низкая успеваемость, поскольку он плохо читал, и еще больше хромало правописание, дефицит, который усугубляется нерегулярной посещаемостью. Он позже сказал относительно своего времени, проведенного большей частью на улицах, что именно там изучил «...всю подлость, всю жесткость, которую для детей возможно приобрести». «Если бы я не стал актером, то я, возможно, стал угрозой общественности: Врагом номер один» - позже скажет актер.
Его отец вступил в повторный брак и переехал в Западный Бронкс, где Джейкоб Гарфилд присоединился к ряду группировок. Намного позже он вспоминал: «У каждой улицы была своя собственная банда. Это - способ, которым пользовались среди бедных слоев... безопасность в численности». Он скоро становится главарем банды. И в это время люди начали замечать его способность подражать известным исполнителям, и целиком и внешне. Также слоняясь по улицам, в конечном счете, юноша прибился к боксерскому залу на Джером-Авеню.
Не удивительно, что с таким образом жизни он заразился скарлатиной (она была диагностирована позже во взрослой жизни), наносящий непоправимый урон его сердцу и заставляющей его многократно пропускать школу. Будучи отчисленным три раза и выражая желание оставить школу в целом, он был послан родителями в PS 45, школу для трудных детей в Бронксе, и вот там его способности к актёрскому мастерству нашли применение.
К счастью школа находилась под руководством замечательного педагога Анджело Патри, известного своими достижениями в области педагогики. Заметив тенденцию Гарфилда запинаться, Патри зачислил его в класс логопедии, в котором преподавала харизматичная учительница по имени Маргарет О'Райан. Она задавала ему отрывки и монологи из известных пьес, заставляла его запоминать и произносить речи сначала перед классом и, по мере того как он прогрессировал, перед школьными собраниями. О'Райан поняла, что юноша имел естественный талант и поставила его в школьные постановки. Она поощрила его принять участие в общегородском конкурсе дебатов, спонсируемом Нью-Йорк Таймс. К его собственному удивлению он взял второй приз. Гарфилд позже сказал, что Парти «...залез в мусорное ведро и вытащил меня». Именно Патри посоветовал Гарфилду заняться актерством и помог ему выиграть стипендию для посещения драматических семинаров Heckscher Foundation.
С поддержкой Патри и О'Райан он начал брать уроки мастерства в театральной школе, которая была частью The Heckscher Foundation (Фонд Хекшера для детей), а вскоре начал появляться в их постановках. В одной из последней он получил закулисные поздравления и предложение поддержки от идишского актера Джейкоба Бен-Ами, который рекомендовал его американскому театру American Laboratory Theater.
Финансируемая театральной Гильдией, «Лаборатория» заключила контракт с Ричардом Болеславским, чтобы организовать свое экспериментальное производство и с российской актрисой и экспатриантом Марией Успенской, которая должна была контролировать классы в действии. Бывшие члены Московского Театра Искусства, они были первыми сторонниками «системы» Станиславского в Соединенных Штатах.
В начале 1930-х Гарфилду удалось получить стипендию в актёрскую школу Марии Успенской, благодаря чему в 1932 году он уже дебютировал на Бродвее. Гарфилд брал утренние уроки и начал добровольно оставаться в «Лаборатории» после окончания уроков, ревизуя репетиции, строя и расписывая декорации, и делая работу персонала, обслуживающего театр. Он позже расценит эту работу, как начало своего ученичества в театре. Среди людей, разочаровавшихся в Гильдии и примкнувших к «Лаборатории» для более радикальной работы, оспаривающей конъюнктуру и стимулирующей окружающую среду, были Стелла Адлер, Ли Страсберг, Франчо Тоне, Черил Кроуфорд и Гарольд Клурмен. Все они решительно повлияли на более позднюю карьеру Гарфилда.
После окончания школы Гарфилд не сразу попал на подмостки. Все-таки это были годы депрессии и он путешествовал по стране в поисках работы. Какое-то время он вел жизнь бродяги, пока не нашел работу в качестве ученика в Гражданским репертуарном театре в 1932 году. В том же году Гарфилд вступил в театр под названием «Группа», созданный Гарольдом Клурмэном, Черилом Кроуфордом и Ли Страсбергом.
Театр «Группы» был новаторской попыткой создать коллективный театр, компанию игроков, обучаемых в объединенном стиле, которые затачивались для постановки современных пьес. Другие участники, вошедшие в группу, были Элиа Казан, Стелла Адлер, Адлер Лютера, Уилл Гир, Говард Де Силва, Франчо Тоне, Джон Рэндольф, Иосиф Бромберг, Майкл Гордон, Пол Грин, Клиффорд Одетс, Пол Стрэнд, Курта Вайл и Ли Дж. Кобб. Члены группы, в большинстве своем, придерживались левых политических взглядов и хотели поставить пьесы, которые касаются важнейших социальных проблем.
За время работы в группе театра Ли Страсберг разработал систему, которая стала известно как метод. Взяв основу идеи русского режиссера Константина Станиславского, это была система подготовки и репетиции для актеров, которая основывается на переживании внутреннего эмоционального опыта, выраженного в значительной степени посредством импровизации.
Если вернуться к Гарфилду то, после работы с Евой Ле Галлиенн (актриса, режиссер и продюсер) в Гражданском Репертуарном театре и коротком периоде бродяжничества с помощью автостопа, перевозки грузов, сбора фруктов, транспортировки в тихоокеанский северо-запад (к слову сказать, Престон Стерджес задумал сценарий фильма «Путешествия Салливана», выслушав рассказ Гарфилда о его бродяжничестве), Гарфилд сделал свой бродвейский дебют в 1932 в пьесе под названием «Lost Boy». Это представление шло в течение только двух недель, но дало Гарфилду кое-что критически важное для актера, изо всех сил пытающегося ворваться в театр: упоминание в актерском составе.
Гарфилд (именно тогда Джейкоб Гарфинкл становится Джулиусом Гарфилдом) получил счастливый шанс, попав в актерский состав в своей следующей роли, в роли Генри, курьера, в пьесе Элмера Райса «Counsellor-at-Law», в которой главную роль играл Пол Муни. Представление шло в течение трех месяцев, с гастролями обошло восточный тур и возвратилось для беспрецедентного второго обязательства возвращения на сцену, закрывшись только тогда, когда Муни по контракту вынужден был возвратиться в Голливуд, чтобы сниматься в фильме для Warners. В этом пункте компания Уорнера проявила интерес и к Гарфилду и пыталась организовать кинопробы. Но он отказался от этого. Вот так, человек, выросший в бедности в период Великой депрессии в Нью-Йорке, в начале 1930-х стал важным членом группы театра.
Когда бывшие коллеги по «Лаборатории» Гарфилда Кроуфорд, Клурмэн и Штрасбург организовали новый коллективный театр, называя его просто «Группой» Гарфилд пытался уговорить бывших знакомых, чтобы его приняли в состав. После месяцев отказа он начал часто посещать коридоры Театра Broadhurst, где у «Группы» были свои офисы. В один день Шерил Кроуфорд заметил его и встретил довольно-таки тепло. Чувствуя себя поощренным, он обратился со своей просьбой принять его в ученики. Что-то неосязаемое произвело на Шерила впечатление, и он рекомендовал его другим директорам. Это не вызвало большого сопротивления и привело его к бродвейскому дебюту в «Counsellor-at-Law».
Клиффорд Одетс был близким другом Гарфилда с первых дней в Бронксе. После того, как одноактная пьеса Одетса «Waiting for Lefty» стала неожиданным хитом, Группа объявила о своем намерении поставить в производство его драмы «Awake and Sing». По настоянию драматурга Гарфилд, который просил «шанса добиться первоначального успеха», был занят в роли Ральфа, чувствительного молодого сына. Премьера состоялась в феврале 1935 и игра Гарфилда была выделена критиком Бруксом Аткинсоном признавшим «...великолепный смысл развития характера».
Ученичество Гарфилда было официально закончено; за него проголосовала полноправное членство компания. Одетс был человеком момента, и он заявил журналистам, что Гарфилд был его «находкой», утверждая, что он скоро напишет роль специально для него. Вскоре Гарфилд стал довольно известен в театральных кругах Нью-Йорка, а знаменитый сценарист Клиффорд Одетс действительно специально для него даже написал пьесу «Золотой мальчик». Но по стечению обстоятельств, Гарфилд так и не был задействован в ней в главной роли в основном составе, а довольствовался лишь ролью на подмене. Главную роль сыграл Лютер Адлер. Гарфилд появился в нескольких спектаклях, включая «Waiting for Lefty». Эта пьеса была написана тоже драматургом Клиффордом Одетсом. За время работы в театре «Группы» он женился на своей возлюбленной детства, Роберта Сейдман.
Разочарованный в том, что роль, написанная специально для него, ушла к другому, Гарфилд начал более благосклонно посматривать в сторону Голливуда и на поступившее оттуда приглашение. Он подписал контракт с Warner Brothers.
В 1937 он переехал в Голливуд, в конечном счете, становясь одной из Warner bros. главных звезд. К Гарфилду и ранее подступались голливудские студии - и снимались кинопробы для Paramount и Warners - но переговоры заходили в тупик, когда дело касалось пункта, который он хотел видеть вставленным в его контракт, тот, который позволит ему свободное время использовать для работы на сцене. Теперь Warner bros. принял его требование, и Гарфилд подписал стандартное актерское соглашение на семь лет в нью-йоркском офисе Уорнера. Многие в Группе были в ярости по этому поводу и считали этот его поступок предательством. Только реакция Элии Казана отличалась, что позволяет предположить, что Группа не так боялась, что Гарфилд потерпит неудачу, сколько того, что он преуспеет. Первый делом Джек Уорнер сменил имя артиста с Джулиуса на Джона Гарфилда.
После многих неудачных попыток его, наконец, поставили на вспомогательную, но решающую роль молодого композитора в фильме Майкла Кертиса под названием «Четыре дочери» (Four Daughters, 1938) с сёстрами Лейн в главных ролях. После выхода картины в 1938 году, он получил широкое признание критиков за его роль циничного Микки Бордена и номинацию на Оскар за Лучшую мужскую роль второго плана.
К сожалению, эта роль имела для него печальные последствия. Его снимали в аналогичных ролях на протяжении всей карьеры, несмотря на все предпринимаемые им усилия, чтобы играть разнообразный репертуар.
Студия быстро пересмотрела контракт Гарфилда - обозначая его звездный статус, а не простого актера - в течение семи лет без возможности выбора. Они сразу же поставили его имя перед названием фильма, который тут же поставили в производство: «Они сделали меня преступником» (They Made Me a Criminal, 1939).
Прежде, чем успех «Дочерей» резкого изменил статус и ставки самого актера, Гарфилд снялся в фильме категории «Б» (что часто бывало с новичками в Голливуде, которых таким образом обкатывали перед камерой), названной «Blackwell's Island» (1938). Не желая, чтобы их новая звезда появилась в низкобюджетном фильме, Warners заказал пересъемку некоторой части фильма, добавляя дополнительные $ 100,000 в его бюджет, и ставя режиссера Майкла Кертиса снимать новые дописанные сцены.
Дебют Гарфилда оказал кинематографическое влияние, которое трудное представить ретроспективно. Как биограф Лоуренс Свинделл выразился: «Работа Гарфилда была спонтанна, нетеатральна; у этого была энергия. Он не читал диалог, он напал на него, пока тот не потерял качество разговора и обрел природу речи. Актер экрана был слугой диалога, но теперь Джули перекроил те роли. Как и Кэгни он был исключительно мобильным исполнителем с начала своей экранной карьеры. Эти черты были органичны с его физической внешностью, чтобы создать персону экрана, врожденно мощную в сексуальном смысле. Что Warners увидел немедленно, было то, что воздействие Гарфилда чувствовали оба пола. Это было почти уникально».
Его «медовый месяц» с Warners длился недолго, Гарфилд вошел в длительный период конфликта со студией, когда они пытались бросить его в череду приятных мелодрам, таких как «Dust Be My Destiny» (1939), а он настаивает на качественных сценариях, которые будут предлагать задачи, подчеркивающие и выделяющие его универсальность. Результатом часто был ряд приостановок, когда Гарфилд отказывался от назначенной роли, а Warners, отказывался заплатить ему.
Проблемой Гарфилда была та же самая проблема, разделенная любым актером, работающим в системе студии 1930-ых: согласно контракту студия имела право бросить его в любой проект, который они хотели. Но, как Роберт Нотт объясняет: «Чтобы быть справедливым, у большинства студий была команда продюсеров, режиссеров и писателей, которые могли точно определить сильные особенности звезды и работали, чтобы извлечь выгоду из тех сил с точки зрения нахождения мобильных средств, которые обратятся к зрителям - и, следовательно, сделают деньги студии. Силы, которые препятствовали тому, чтобы он получил высококачественные роли, были действительно результатом объединенной силы воли Warner bros., системой студии в целом и широкой публики, у которой также было ее собственное восприятие того, как Гарфилд (или Кэгни, или Богарт, если уж на то пошло) должен появиться на экране».
Заметным исключением из этой тенденции был фильм «Daughters Courageous» (1939), продолжение к его дебютному фильму. Теперь он считается классикой конца 1930-ых, а тогда фильм хоть и преуспел в отзывах критики, но не нашел свою аудиторию, зрители остались недовольны тем, что это не было истинное продолжение (трудно «притянуть за уши», если сам персонаж Микки Борден скончался в первой картине). Сам режиссер Кертис назвал фильм «моим темным шедевром».
Со вступлением США во Вторую Мировую войну Гафрилд добровольцем записался в ряды американской армии, но получил отказ из-за болезни сердца. Расстроенный и отчаянно пытаясь внести свой вклад в военные усилия, он повернул свою энергию на поддержку военных усилий. Он и актриса Бетт Дэвис были движущими силами открытия Голливудской Столовой, клуб, предлагающий бесплатные еду и развлечение для американских служащих, находящихся в отпуске или в увольнительной.
Позже, актёр отправился в Югославию, где принимал участие в организации развлекательных программ для военнослужащих. Он путешествовал за границу, чтобы помочь развлечь войска, сделал несколько туров с продажей облигаций и играл главную роль в ряде популярных, патриотических фильмах как «Военно-Воздушные силы» (Air Force, 1943), «Пункт назначения - Токио» (Destination Tokyo, 1943) и «Гордость Морской пехоты» (Pride of the Marines, 1945), все имеющие кассовые успехи. Он был особенно горд последним фильмом, основанным на жизни Ал Шмида, героя войны ослепшего после боя. При подготовке к роли Гарфилд жил в течение нескольких недель со Шмидом и его женой в Филадельфии. Пытаясь представить ощущения героя, он будет сам ходить с завязанными глазами в течение нескольких часов за раз.
В 1945 году Гарфилд пережил личную трагедию. Его шестилетняя дочь Кэтрин умерла от аллергической реакции. Он никогда не смирился с потерей.
В послевоенные годы у Гарфилда было сразу несколько крупных ролей в знаменитых голливудских фильмах, среди которых роль Фрэнка Чэмберса в нуаре «Почтальон всегда звонит дважды» (The Postman Always Rings Twice,1946) с Ланой Тернер, Пола Борея в романтическом фильме «Юмореска» (Humoresque, 1946) с Джоан Кроуфорд и Дейва Голдмана в драме «Джентльменское соглашение» (Gentleman's Agreement, 1947), получившим Оскара как Лучший фильм. В последнем фильме Гарфилд взял второстепенную роль, потому что он глубоко верил в разоблачительную миссию фильма об антисемитизме в Америке.
В 1948 году актёр во второй раз получил номинацию на Оскар за роль Чарли Дэвиса в фильме «Тело и душа» (Body and Soul, 1947). В том же году он вернулся на Бродвей, где сыграл в пьесе «Скиппер рядом с Богом».
Решительный, честный и боевой человек, Гарфилд не колеблясь настаивал на своем, когда возникала возможность. После того, как его контакт со студией Warner bros. подошёл к концу в 1946 году, Гарфилд решил его не продлевать, а организовал собственную независимую продюсерскую компанию, став первой из звезд Голливуда который решился сделать этот шаг и став одним из пионеров в данном направлении.
Недовольный некоторыми фильмами, в которых он был вынужден сниматься, он решил отказаться от участия в студийной системе и создали свою собственную продюсерскую компанию под названием Enterprise. Он сообщил прессе: «Я экономил каждую копейку, которую я заработал, и теперь я собираюсь делать фильмы, которые я хочу делать». Его первый фильм как самостоятельное дело был «Тело и душа». Автор: Абрахам Полонский и режиссер Роберт Росен, актеры включали и несколько левых (по политическим убеждениям) друзей Гарфилда, в том числе Канада Ли и Энн Ревир.
За «Телом и душой» шло «Джентльменское соглашение» (Gentlemen's Agreement, 1947), фильмом, который исследовал антисемитизм в Америке, «Сила зла» (Force of Evil, 1948), «Мы были чужаками» (We Were Strangers, 1949), « Переломный момент» (The Breaking Point, 1950), «Мой старик» (Under My Skin, 1950), и «Он бежал всю дорогу» (He Ran All the Way, 1951).
Гарфилд, будучи сторонником либеральных политических взглядов, поддерживал Комитет по защите Первой поправки к Конституции, который выступал против вмешательства правительственных сил в политические убеждения граждан. Его супруга, Роберта Сейдман, состояла в Коммунистической партии США, из-за чего и сам актёр подозревался в симпатиях к коммунистам. Во время его визита в Комитет по расследованию антиамериканской деятельности, который расследовал предполагаемые коммунистические инфильтрации в США, Джон Гарфилд отказался называть участников коммунистической партии или последователей, свидетельствуя, что, действительно, он не знал ни одного в киноиндустрии, из-за чего навлёк на себя гнев комитета и попал в чёрный список Голливуда. Некоторые утверждают, что стресс из-за этого инцидента привел к его преждевременной смерти в 39 лет в результате сердечного приступа.
«Мне нечего скрывать и нечего стыдиться. Моя жизнь - открытая книга. Я не красный. Я не 'розовый'. Я не попутчик. Я - демократ от политики, либерал по склонности и лояльный гражданин этой страны каждым поступком моей жизни» - из его заявления сделанного перед комиссией «HUAC».
HUAC опросил 41 человек, которые работали в Голливуде. Эти люди добровольно приняли участие и стали известны как «дружественные свидетели». Во время интервью они назвали девятнадцать человек, кого они обвиняли в левых взглядах.
Один из них Бертольд Брехт, драматург-эмигрант, дал показания, а затем уехал в Восточную Германию. Десять других: Герберт Биберман, Лестер Коул, Алберт Малтц, Адриан Скотт, Сэмюэл Орнитц, Далтон Трамбо, Эдвард Дмитрик, Ринг Ларднер младший, Джон Ховард Лоусон и Элвах Бесси отказались отвечать на любые вопросы.
Известные как голливудская десятка, они утверждали, что 1-я поправка к Конституции США дает им право сделать это. Комитет во время апелляции не согласился, и все были признаны виновными в неуважении к Конгрессу, и каждый был осужден на шесть-двенадцать месяцев тюрьмы.
В июне 1950 три бывших агента ФБР и правый телепродюсер, Винсент Харнетт, издали «Красные Каналы», брошюру, перечисляющую имена 151 актеров, писателей, музыкантов, теле и радиожурналистов, которых они обвиняли в том, что те якобы были членами подрывных организаций перед Второй Мировой войной, но до сих пор не помещены в черный список. Имена были собраны от файлов ФБР и подробного анализа «Ежедневного Рабочего» - газеты, издаваемой американской коммунистической партией. Бесплатный экземпляр «Красных Каналов» послали в отдел, занимающийся наймом людей в индустрии развлечений. Все те люди, названные в брошюре, были помещены в черный список, до тех пор, пока они не появились перед палатой Комитета (HUAC) и убедили его участников, что полностью отказались от своего радикального прошлого.
Этот список включал и членов театра Группы в течение 1930-ых. Некоторые участники как Элиа Казан, Клиффорд Одетс и Ли Дж. Кобб свидетельствовали и назвали других членов левых групп. Другие бывшие участники, включая Гарфилда, Стеллу Адлер, Уилла Гира, Говарда Да Силва, Джона Рэндолфа и Йозефа Бромберга отказались называть имена друзей с левыми убеждениями и были помещены в черный список. В отличие от его жены, Гарфилд никогда не был членом американской коммунистической партии. Однако он был теперь неспособен найти работу.
Роль Билла Сэмпсона во «Все о Еве» (All About Eve, 1950) была первоначально предназначена для него, но Гари Меррилл был брошен вместо него.
С работой в кино стало катастрофически не везти, интересные предложения отсутствовали из-за черного списка и Гарфилд возвратился на Бродвей, Он всё-таки сыграл написанную для него главную роль в возрожденном в 1952 году спектакле «Золотой мальчик» (Golden Boy), роли, отказанной ему за годы до этого.
9 мая 1952 Гарфилд ушел из своей нью-йоркской квартиры в последний раз, говоря друзьям, это не было временное разделение. В то же время в приватной беседе обозревателю Эрлу Уилсону, он сказал, что он будет скоро разведен. Близкие друзья высказывали мнение, что именно оппозиция его жены на его подготовленное признание в журнале Look вызвала разделение. Он слышал, что следователь HUAC изучает его свидетельские показания для возможного обвинения в лжесвидетельстве. Его агент сообщил, что 20th Century хотела снять его в фильме «Taxi» (роль которую отдали Дэну Дэйли), но Гарфилд даже не будет начинать переговоры, если расследование не закончилось в его пользу. Три его друга, все актеры: афроамериканец Канада Ли, Мади (Маргарет) Кристианс и Дж. Эдвард Бромберг недавно скончались, вскоре после того как попали в черный список.
Утром от 20 мая Гарфилд, против строгих запретов его доктора, сыграл несколько напряженных сетов тенниса с другом, упоминая факт, что он не спал ночью. Он встретился с актрисой Ирис Уитни на обеде и позже ему внезапно стало плохо и он пожаловался, что ему стало холодно. Она привела его в свою квартиру, где он не позволил ей вызвать доктора и вместо этого лег спать. Следующим утром она нашла его мертвым. Длительные проблемы с сердцем, которые преследовали актёра ещё с детства, усугублённые стрессом в связи с помещением его в черный список, привели его к смерти в возрасте 39 лет. Он был найден мертвым от сердечного приступа в квартире бывшей танцовщицы, Ирис Уитни 21 мая 1952 года, буквально на следующий день после свидетельства драматурга Клиффорда Одетса перед HUAC, который подтвердил, что Гарфилд никогда не был членом коммунистической партии.
Существует и другая немного скандальная версия. Согласно, пользующейся большим спросом в свое время, автобиографии «Дареному коню» немецкой актрисы Хилдегард Неф, которая пишет, что была последним человеком с кем Гарфилд говорил перед смертью. «Джон Гарфилд умер в возрасте 39 лет от коронарного тромбоза в постели своей любовницы Ирис Уитни»- утверждает Хилдегард: «Пресс-агенты выбивались из сил, чтобы замять скандал. Один из них заявил, что Гарфилд зашел к Уитни, чтобы обсудить продюсирование будущего спектакля: «Вот единственная возможная причина его визита к мисс Уитни. Она интересуется финансированием пьес» (1952).
Ему было только тридцать девять лет, его семья и друзья утверждают, что стресс, вызванный маккартистской истерией, был одним из главных факторов его ранней смерти. Его дочь позже вспоминала: «Это убило его, это действительно убило его. Он находился в условиях невероятного стресса. Телефоны прослушивались. Он сопровождался ФБР. Целых 18 месяцев он не работал. Он, наконец, как предполагалось, записал «Золотого Мальчика» на Си-Би-Эс с Кимом Стэнли. Они сделали одну сцену. И затем Си-Би-Эс отменила запись. Он умер спустя день или два».
Похороны были крупнейшими в Нью-Йорке после Рудольфа Валентино с более чем десятью тысячами человек, переполняющих улицы. Его состояние, оцененное в «больше чем 100,000$», было оставлено полностью его жене. Вскоре позже, по иронии судьбы, HUAC закрыл свое расследование по делу Джона Гарфилда, объявив его «невиновным».
Гарфилд предан земле на Вестчестерском кладбище Westchester Hills Cemetery в Гастингсе-на-Гудзоне, округе Вестчестер, Нью-Йорк.
Его вклад в развитие американской киноиндустрии был отмечен звездой на Голливудской аллее славы.
Интересные факты:
Гарфилд признан предшественником метода, каким работали такие актеры, как Монтгомери Клифт, Марлон Брандо и Джеймс Дин.
В 1954 году вдовствующая Роберта Гарфилд вышла замуж за адвоката Сидни Кона, который умер в 1991 году. Она умерла от болезни Альцгеймера года в январе 2004 года.
Гарфилд и Роберта Сейдман поженились в феврале 1935 года. Хотя его жена была членом коммунистической партии, не было доказательств того, что Гарфилд сам когда-нибудь был коммунистом. У них было трое детей: Кэтрин (1938-1945), которая умерла от аллергической реакции 18 марта 1945 года, Дэвид (1943-1994) и Джулия (р. 1946), последние два позже становятся сами актерами. Сын был назван Дэвид Паттон Гарфилд при рождении в честь его деда по материнской линии генерала Джорджа С. Паттона.
Гарфилд очень боялся лететь самолетом, когда посетил Европу с выступлениями. Сидни Пуатье успокаивал в его первой поездке, предложив ему положить носовой платок на лицо и ни о чем не думать.
Он был первым выбором продюсера Ирен Майер Селзник для роли Стэнли Ковальского в премьере бродвейской постановки «Трамвай Желание». Когда он отказался играть, мужскую роль на Бродвее, роль, написанная первоначально Теннесси Уильямсом для итало-американского персонажа, была переписана для польско-американского, чтобы приспособить роль под блондина, тогда неизвестного никому Марлона Брандо. Роль Брандо сделала его звездой. Повторно Гарфилд отказался и от съемок в этом фильме, опасаясь оказаться в тени своей звездной партнерши (Уильям Уайлер на ранней стадии разработки проекта экранизации в роли Бланш видел Бетт Дэвис, но Теннесси Уильямс уговорил режиссера бродвейской постановки Элиа Казана взять на себя роль постановщика и в фильме).
Роль Терри Маллоя в фильме «В порту» (On the Waterfront, 1954 г.) была первоначально написана для Гарфилда, однако он скончался до того, как фильм был запущен в производство.
26 мая 1949 года он был гостем на радио NBC «Шоу Дина Мартина и Джерри Льюиса».
В 1949 году он был гостем на «Тост Of The Town» Эда Салливана и язвительно заметил, что большие телевизионные камеры этой новой среды были пугающими.
В своей единственной телевизионной работе Гарфилд играл Джо Бонапарта, и Ким Стэнли играла Лорну Мун в сцене из спектакля Клиффорда Одетса «Золотой Мальчик» в эпизоде 3 июня 1950 в «Кавалькаде Звезд». Именно ту роль, которая была написана для него Одетсом. Однако когда спектакль был сначала показан театром Группы в 1938, власть имущие решили, что Гарфилд не был «готов» играть роль молодого скрипача, ставшего боксером и роль отдали Лютеру Адлеру. Гарфилд, все-таки, сыграет роль на Бродвее в 1951 году - за несколько месяцев до своей преждевременной смерти от сердечного приступа.
Цитаты:
- Экранное ремесло мое дело, но я получаю кайф от моего выступления на Бродвее.
- В сентябре 1947 журналу «Screenland»: Англию похвалили за то, что она занималась интеллектуальными, взрослыми картинами, тогда как Голливуд строго порицался за то, что снимал то, что кажется барахлом. Я не думаю, что критика - является допустимой, потому что в защиту Голливуда хочу сказать - у нас есть проблемы цензуры, которые не имеет Англия. Я не говорю о праве, чтобы сделать сексуальный материал. Я говорю о праве, чтобы представить взрослые идеи и точки зрения, в которых мы испытываем недостаток и что означает в свою очередь, что многие наши картины испытывают недостаток в интеллектуальном содержании.
|
