|
 |
РИКАРДО КОРТЕЗ
Фильмы с РИКАРДО КОРТЕЗ
|
Рикардо Кортез (Ricardo Cortez)
9 сентября 1899 - 28 апреля 1977
Кортез был ведущей звездой, но краткий период эпохи немого кинематографа.
Этот «латинский любовник» 1920-ых был фактически австрийского происхождения и не имел ни капли испанской крови в венах. Его родители вели свое происхождение от венгерских и австралийских предков, которые позже эмигрировали в Нью-Йорк, когда Рикардо был еще ребенком. Его настоящее имя Иаков Кранц, который родился в Вене в еврейской семье 18 сентября 1899 (тот же день и месяц, что и Гарбо). По правде говоря, он был сыном кошерного мясника, но вырос в Нью-Йорке.
После работы сначала в качестве курьера, а затем маклера на Уолл-стрит, он прошел подготовку в качестве актера, прежде чем прибыть в Голливуд. Кортез ворвался в кино, подписав контракт со студией Парамаунт и дебютировав в фильме «Звонок Каньона» (The Call of the Canyon, 1923).
Высокий, темный и солидный, он был преподнесен Парамаунтом как наследник Валентино, но «выдвинутая» звезда никогда не обладала харизмой знаменитого оригинала и не смогла дотянуться до подобных высот, и тип ролей и амплуа ограничили его карьеру в немом кинематографе довольно-таки деревянными действиями в соответственно романтичных проходных фильмах.
Он продолжал появляться в десятке немых фильмов, в том числе «Дети из джаза» (Children of Jazz, 1923), с Глорией Свенсон в фильме «Скандал в обществе» (A Society Scandal 1924), у Гриффита в его превосходной ленте «Скорбь Сатаны» (The Sorrows of Satan, 1926), вместе с Грета Гарбо в ее американском дебюте «Поток» (The Torrent, 1926), и с Чейни в «Пародии» (Mockery, 1927). Голливудские руководители поменяли его имя на псевдоним Рикардо Кортез, чтобы преподнести его зрителям как «горячего латинского любовника», чтобы конкурировать с такими очень популярными актерами эры немого как Рудольф Валентино, Рамон Новарро, и Антонио Морено (кто будет партнером Гарбо в следующем ее американском фильме «Соблазнительница»). Когда начал циркулировать слух, что Кортез фактически был совсем не латинского происхождения, студии попытались преподнести его как француза, прежде чем они, наконец, признали его венское происхождение. Кортез никогда не будет рассматриваться, или считать себя равными Валентино. Популярная звезда, он был занят во многих обычных романтичных фильмах, которые будут зависеть больше от его внешности, чем от сценария. Фильмы как «Argentina Love» (1924) и «The Cat's Pajamas» (1926) сделали немного, чтобы расширить его диапазон как актера. Он действительно показывал, что у него был некоторый диапазон с его ролью в «Pony Express» (1924), но роли как эта, к сожалению, были редкими.
Существуют очень противоречивые мнения об этом актере.
Это был первый американский фильм Греты Гарбо. На первых порах студия не знала, что делать с двумя новыми европейскими приобретениями (Гарбо и ее наставник Стиллер). Ирвинг Талберг, начальник производства, не впечатлился кинопробами Гарбо и бросил ее в «Поток», захватывающий абсурд, в котором она сыграла испанскую примадонну. Немедленно студия начала бой. На следующий день сама Гарбо начала изменяться. Майер решил, что необходимо поработать над ее зубами, говоря, что слишком большое пространство между ними портит впечатление. Он также потребовал, чтобы она больше потеряла вес перед началом съемок. Костюмеры принимаются за работу над ее волосами.
Для сценарного департамента было нелегко найти историю, подходящую для широкоплечей и высокой Гарбо, которую считали «необычной» - обычные голливудские стандарты - знаменитые женщины были вообще миниатюрными, а Гарбо была довольно-таки высокой, и навести на нее голливудский глянец было повесткой дня.
В это время режиссер Монта Белл только начал съемки «Потопа» и его ведущая актриса Алма Рубенс (партнерша Рикардо Кортеза) внезапно заболела и нужна была срочная замена. Белл услышала новости от своего помощника о новой актрисе, когда они шли к комнате проектирования, чтобы отсмотреть срочно отправленные на проявку некоторые сцены наводнения. Но вместо этого, они увидели кинопробы Гарбо, необъяснимо перепутанные с нужным материалом. Понимая ошибку, киномеханик остановил пленку, чтобы заменить фильм, но Белл крикнул ему, чтобы показ продолжался.
Белл поднялся в кинооператорскую, чтобы посмотреть на пленку и его текст, который гласил: «Грета Гарбо, шведская актриса» и дата теста. Охваченный волнением, Белл выбежала в поисках Ирвинга Талберга: «Я хочу ту девочку для «Потока» - повторял он. Узнав, что Алма Рубенс выбыла, (Алма Рубенс, была к тому же женой Рикардо Кортеза), Талберг согласился заменить ее Гарбо. Это было началом Великой Греты Гарбо. Сценарист Висенте Бласко Ибаньес, казалось бы, был портным, созданным для Гарбо; он демонстрирует ее силы, увеличивает ее активы и нет никакой противной языковой проблемы: шведская актриса может играть испанскую соблазнительницу без вопроса недоверия.
Съемки заняли лишь шесть недель, результаты тренировки Стиллера и его уникальное понимание его актрисы были очевидны в выступлении Гарбо. К тому же на небосклон взошла явно звезда благосклонная к самой актрисе: ей сразу встретился в этом фильме ее экстраординарный кинооператор Уильям Даниил - они затем работали на 20 фильмах вместе.
Кортез гордился позже, утверждая (ошибочно), что он был единственным голливудским актером, который стоял в титрах первым перед Гарбо. «Никто не мог догадаться, что она собиралась превратиться в первоклассную звезду», - сказал Кортез Кевину Броунлоу сорок лет спустя: «Она была неизвестна, имела вид застенчивого человека, не то, что мы будем считать привлекательностью, высокая и не особенно красивая» - сказал Кортез о Гарбо. «Структура лица и глаз, я думаю, то, чем были привлечены люди. Странное качество, интровертная, электрическая».
В то время, Кортез, которому было 26, работал без остановки в кино на протяжении более четырех лет. Его звезда была такова, что он представляет даже угрозу для Валентино (но он так и не смог достичь высот Валентино). Кортез невзлюбил Гарбо с самого начала. Он был глубоко раздражен тем, что его звезда должна работать с этой пухлой «глупой шведкой», которая едва говорила по-английски.
На съемочной площадке Кортез был очень презрителен к новичкам, к которым он чувствовал себя «прикрепленным». Столкнувшись с его презрением и отделенная от Стиллера, Гарбо замыкается еще больше. Ее настроение увидел однажды оператор Уильям Дэниэлс, который услышал, как она спросила: «Я важна?» - и кто-то ответил: «Почему сомневаетесь, вы наиболее важная персона из всех окружающих» - на что она грустно заметила: «Важна Гарбо - важны сардины - все равно». Все еще борясь с английским языком, она имела в виду, «импорт» (important). Действительно, ее первая реальная языковая классная комната была съемками «Потока».
С начала Кортез негодовал на нее, потому что он чувствовал себя большой звездой, который снизошел, чтобы работать с этой «глупой шведкой», «ничтожеством», которая была никем. Решив, что Гарбо ничтожество, Кортез и относился к ней как к таковой.
Во время съемок сцены ливня оба актера были пропитаны холодной водой. Борг ждал за кулисами с одеялами для Гарбо, Кортез прошел мимо него и потребовал отдать одеяло: «Но они для мисс Гарбо!» возмутился Борг. Без единого слова Кортез взял одеяла у него и ушел. «Оставьте их ему» - сказал Гарбо, когда она увидела то, что произошло. «Вы не должны позволить себе быть обеспокоенными о такой тыкве как этот».
Вскоре Гарбо обладала и силой и весом, чтобы выбрать своего ведущего мужчину, и Кортез никогда не появлялся в фильме Гарбо.
Однако, несмотря на такое отношение Рикардо Кортез, сделал замечательную работу и сделал то, что немногие из романтичных звезд дня когда-либо будут делать в кино: позволил себе выглядеть непривлекательным, казаться глупыми и стареть «неизящно».
Была попытка поставить Рикардо Кортеза на роль графа Вронского в фильме «Любовь» (по роману Толстого «Анна Каренина»), но Талбергу не нравится отснятый материал, и Гарбо снимается повторно с Джоном Гилбертом.
Наряду с этим существуют воспоминания в некоторых источниках, что Рикардо Кортез был «...грубый, неприятный, напыщенным и все его ненавидели» - говорит Лина Бэскуитт, который позже снялась с Кортезом у Фрэнка Капры «Молодое поколение» (1929), где он играл еврея, который меняет свою фамилию, чтобы получить социальное признание.
«Он был одним из первых «темпераментных» мужских звезд, потому что он думал, что собирался быть следующим Валентино». На картине Капры даже Джин Хершолт не мог выдержать его, а Джин любил всех!»
Тем временем Кортез женился в 1926 году на глубоко неуравновешенной актрисе Алме Рубенс. В течение краткого периода 1910 - 1920 прекрасная, наивная Рубенс была одной из самых больших звезд немого кино, но как случилось с очень многими ранними звездами, кто происходил из распавшихся или обедневших семей, у Алмы была саморазрушительная полоса шириной в милю, как говорят. Она умерла от наркотиков, кокаина и героина, и ее брак с Кортезом был кошмарными американскими горками. Она умерла в 1931 году в возрасте 33 лет, став жертвой наркотиков и быстрой жизни. Видя, что карьера мужа растет, меж тем как ее катится под откос, она все глубже уходила в депрессию, пытаясь неудачи взвалить и на плечи мужа, заявив во всеуслышание: «Я абсолютно об этом не знала, пока почти через год после нашей свадьбы не обнаружила, что Рик, вместо того, галантного испанского кабальеро, которому я поверила, оказывается, был сыном кошерного мясника, из магазина на Первой авеню в Нью-Йорке».
Очевидно, Рубенс (ее отец был, предположительно, тоже евреем) пыталась повредить карьере Кортеза. И существовавший антисемитизм, который придавал уверенности Рубенс, повредил бы голливудской карьере ее мужа. Печальный опыт неудачного брака видимо сыграл свою роковую роль, поскольку Кортез, после трагической смерти своей жены, больше никогда не женился.
Но к этому времени, звук вошел на экраны, и Кортез, с его безошибочным нью-йоркским акцентом, был быстренько перемещен студиями из рядов «латинского любовника» - общественность долгое время покупалась на эту историю, так или иначе - в роли исполнителя главной роли «горожанина».
С появлением звука Кортез успешно влился в ряды актеров прошедших звуковой барьер, и он будет играть Сэма Спэйда в «Мальтийском Соколе» (The Maltese Falcon, 1931). Изображение Кортезом детектива Сэма Спэйда в «Мальтийском соколе» (1931) является абсолютно потрясающим зрелищем, что косвенно доказывает, что в актере был колоссальный и мало раскрытый потенциал. Кортез намного более опасен и чувствен, чем «надувающий губы и очень манерный Богарт» - как высказались в одном обозрении.
Есть большой момент, когда Кортез подозревает главную героиню, которую играет Бебе Дэниэлс в краже денег и сокрытии их под ее одеждой. Небрежно, с веселой, но острой, как кинжал манерой, он приказывает, чтобы Дэниэлс разделась донага. Восхищение, которое он вызывает у «плохой девочки», ее потрясенное выражение, является бесценным. Он играет в игру с нею, но она знает, что это - игра со смертельными последствиями. Это - красиво смодулированная работа - одна минута шелка, следующая сталь - и Кортез отвечает за каждый дюйм кадра.
В фильме «Симфония шести миллионов» (1932) Кортез играет блестящего еврейского хирурга, отзывчивого и доброго из Нижнего Ист-Сайд, который в своем стремлении построить практику на Парк Авеню забывает о своей семье и своих еврейских корнях. Имейте в виду, что в Голливуде не делают фильмы о евреях. Конечно, там был «Певец джаза» (The Jazz Singer, 1927), но на самом деле Джонсон выходит за рамки этнических границ. Он был шоуменом, загримированным под «черное лицо».
Главы студии, все поголовно евреи, фанатично избегали фильмов с подлинными еврейскими темами. Они были очень застенчивы на тему своих скромных еврейских корнях и хотели, больше чем что-либо еще, быть и выглядеть абсолютными американцами. Для большинства голливудских евреев - и для обширного числа американских евреев - это означало терять их еврейскую идентичность, особенно религиозное православие их родителей.
Хотя некоторые еврейские персонажи изображаются как стереотипы, которые были членами какой-либо этнической группы в те дни, прекрасным и уникальным здесь является то, что еврейские символы изображены в виде достойных, трудолюбивых людей. Фильм спускается прямо на сторону традиционных ценностей, где ритуалы, традиции и преданность семье и друзьям превалируют над слепым паническим бегством к ассимиляции.
Среди его поздних съемок «Луна Монтаны» (Montana Moon 1930), напротив Джоан Кроуфорд, замечательно хорошей первой экранизации «Мальтийский сокол» (The Maltese Falcon , 1931), экстравагантной мелодраме «Тринадцать женщин» (Thirteen Women, 1932), в звездном мюзикле «Бар удивлений» (Wonder Bar, 1934), «Чарли Чан в Рено»(Charlie Chan in Reno, 1939). Он сыграл обозревателя газеты «Is My Face Red?» (1932), домашнего злоумышленника в «Потерявшейся леди» (Lost Lady, 1934), убийцу в «Man Hunt» (1936), и даже сыграл Перри Мейсона в «The Case of the Black Cat» (1936).
После 1936 года Кортез получал скудные роли и он пробовал свои силы в режиссуре, начиная с 1938 года. Его карьера в качестве режиссера закончилась после полдюжины фильмов, так же как и его экранная карьера вскоре после этого.
Он играл искушенного жителя Нью-Йорка, иногда приятного, иногда грубого, но он продолжал делать множество фильмов в 1930-ых и 40-ых, сначала в качестве романтичного героя, но в более зрелом возрасте, Кортез был понижен с ведущего актера на характерные роли. Так и не ставший великим актером, Кортез был брошен как циничный бабник в ряд фильмов, и скоро скатится в фильмы категории «B».
Последним фильмом стал «Последний салют» (The Last Hurrah, 1958).
Его последнее появление было в эпизоде 1960 года сериала «Бонанцы», где Иаков Кранц или Рикардо Кортез играл мексиканца, Дон Ксавьера Лосаро.
Но стоит отметить, что Кортез появился более чем в 100 фильмах, играя с такими наиболее известными голливудскими партнершами: Бебе Дэниелс, Кэй Фрэнсис, Барбара Стэнуик, Мэй Кларк, Мэри Астор, Хелен Твелвтрис, Ирен Данн, Джоан Кроуфорд, Лоретта Янг, Кэрол Ломбард, и Бетт Дэвис.
После ухода в отставку Кортез занялся своей надолго оставленной карьерой на Уолл-стрит, присоединяясь к фирме David Greene & Company. Он удалился со съемочной площадки и возвратился на Уолл-стрит, туда, где он работал агентом за десятилетия до этого. На этот раз он вернулся в качестве члена одной из ведущих брокерских фирм Уолл-стрит, и жил довольно-таки комфортной жизнью.
Практически Кортез был забыт, но всплеск интереса к его персоне и карьере Кортеза появляется в 1965 году, благодаря интервью с Кортезом, предоставленным историком немого кино Кевином Броунлоу, который издан в «The Parade's Gone By». Браунлоу искал информацию в отношении режиссера Гриффита. Кортез снялся у него в фильме «The Sorrows of Satan» (1926).
И все-таки его многочисленные выступления, тонкий и длинный список кредитов должен позволить ему занять видное место в пантеоне великих актеров Голливуда.
Младший брат Рикардо, Станислаус, стал кинооператором Стэнли Кортезом, (1908 - 1997), чьи лучшие работы включают: «Великолепие Амберсонов» (The Magnificent Ambersons, 1942), «Ночь охотника» (The Night of the Hunter, 1955) и «Три лица Евы» (The Three Faces of Eve , 1957). Где-то в конце его карьеры голливудский комитет обратился к Стэнли Кортезу, с пожеланием отметить его как видного испано-язычного американца в киноиндустрии. С некоторой иронией Кортез объяснил, что он был Станислаусом Кранцем - евреем, который чувствовал, что ему будет легче переместиться вверх в американское общество латиноамериканцем.
Рикардо Кортез скончался 28 апреля 1977 года в Нью-Йорк, Нью-Йорк, США.
Оба брата похоронены на еврейских кладбищах.
|
|
|
